Ослепляющая боль вырвалась из его руки и наполнила каждую ее клеточку. Она закричала, зарыдала и принялась умолять прекратить. Но он не остановился. А продолжил наполнять ее раскаленной болью.
В ожидании смерти Харпер молча извинилась перед ребенком за то, что не смогла его защитить, что доверилась демону, которому, видимо, никогда не должна была доверять.
Ее кожа была холодной и влажной. Она подумала, что это от крови. Демон каким-то образом заставил просочиться ее через поры. Но в воздухе не витал запах крови. Нет, пахло… разложением. Гнилью. Болезнью. Харпер посмотрела на свои руки и увидела, как вытекает черная жидкость. И поняла. Он напал не на нее, а на темную магию, которой ее заразили. Она не думала, что демон сможет помочь, он не мог исцелять. Но это не исцеление, а уничтожение магии. Побочным эффектом было ее выздоровление.
Постепенно боль утихла, и Харпер слабо выдохнула. Огонь на демоне начал потихоньку стихать, но глаза оставались черными… сущность все еще контролировала тело.
Рука, сжимающая ее горло, притянула сильнее, выписывая большим пальцем круги на шее.
— Моя.
Он поцеловал ее жестко, вдыхая запах, а затем хватка на шее стала нижнее, и Харпер поняла, что Нокс вернулся. Он обхватил ее лицо руками.
— Детка…
Нокс стер слезы с ее щек, желая сказать, как сожалеет, что ужасно облажался, и пообещать загладить вину, но она глубоко вздохнула и согнулась пополам. Он поддерживал ее, пока она дышала во время схватки. Как только она ослабла, Харпер сжала его рубашку и дернула.
— Ты должен увести меня отсюда, Торн! Ребенок скоро родится, нравится нам это или нет.
— Ясно. — Нокс подхватил ее на руки. — Идите через портал, — бросил он стражам. — Скажите Джолин и другим, что она в порядке, чтобы они не сошли с ума.
— Что им сказать, когда они спросят, как ты выбрался? — спросил Кинан.
— Скажите им, что я заставил одного из чародеев открыть второй портал, который ведет прямо к моему дому, прежде чем убить их… меня это не волнует. Я отнесу ее прямо домой.
Харпер наблюдала, как под его взглядом огонь начал стихать и совсем погас. Тем не менее, она знала, что на земле остались почерневшие полосы. Вокруг них возникло золотое пламя, лаская ее кожу и не причиняя вреда. Вскоре, огонь исчез, и они оказались в их гостиной.
Все было готово. Пластиковая пленка, старые полотенца и простыни разложили на полу. Одеяла и чистые теплые полотенца пристроили сбоку, рядом с сумкой доктора Роджерса. Поставили даже кувез, на случай если ребенку он понадобится, и это вселило уверенность в Харпер.
Мег буквально подлетела к ней, обняла и заговорила на испанском. Смахнув слезы с глаз, она уступила место Роджерсу.
— Харпер, Нокс… это моя пара, Шэрон, — сказал он. — Она акушерка и находится здесь для оказания помощи.
Харпер с трудом улыбнулась пышной брюнетке.
— Жаль, что нам пришлось встретиться впервые при таких обстоятельствах.
Нокс осторожно положил Харпер на одеяло на полу, и она в панике схватилась за его руку.
— Я здесь, детка, я тебя не оставлю, — пообещал он.
Доктор и акушерка осмотрели ее, а Нокс сосредоточился исключительно на Харпер. Он хотел пройти с ней каждый этап и собирался компенсировать тот факт, что раньше отсутствовал. Он держал свои страхи и вопросы при себе ради нее.
— Я бы не стал беспокоиться об электрогрелке, Мег, — сказал Роджерс. — Уже видна головка ребенка.
Увидев страх в глазах Харпер, Нокс сжал ее ладонь.
— Просто подумай, что мы скоро увидим малыша. Наконец, ты узнаешь пол ребенка… знаю, это сводило тебя с ума.
Она слабо улыбнулась, и от этого груз вины на его плечах стал легче. Хоть он и злился на себя, но она не злилась на него.
— Это сводило с ума тебя, признайся… — Харпер замолчала, когда очередной спазм охватил живот. Она не думала, что станет еще больнее. Но ошиблась.
— Как только ребенок окажется в твоих руках, ты забудешь о боли, — пообещала Шэрон. — Теперь приготовься. Через пару секунд, начни тужиться. — Как только началась следующая схватка, Шэрон сказала: — Давай.
Харпер послушалась. Ничего не произошло. Со временем тужиться становилось все тяжелее, она сжала руку Нокса и чертовски удивилась, что не сломала ни одной кости в его запястье.
Даже дома, вдали от опасности, она чувствовала себя не в своей тарелке. Полностью потерявшей контроль. Его прикосновение было сильным и обнадеживающим, его слова поддерживали, а присутствие успокаивало и внушало чувство безопасности. Именно это ей сейчас и необходимо. Нужно, чтобы он держал ее руку, массировал спину, шептал на ухо и не жаловался, когда она впивалась ногтями в его кожу.
Опустошенная, она упала на него.
— Я больше не могу, просто не могу.
Она тужилась и тужилась, но ничего не происходило.
Нокс поцеловал ее в висок.
— Ты справишься, детка. Я горжусь тобой. — Он смахнул прядь волос с ее лица. — Знаю, ты устала, но ты отлично справляешься.
Повернувшись к Шэрон, Нокс нахмурился.
— Это правда так больно и долго?
Шэрон с жалостью на него посмотрела.
— Сладкий, не просто так это называют «схватками».
Роджерс улыбнулся Харпер.
— Просто представь, что шейка матки раскрывается как цветок…
— Замолчи, просто замолчи, — рявкнула Харпер. Он лишь выдавал глупые и часто дико неуместные комментарии, пока уровень доверия Харпер не съехал до нуля.
В том, что ей достался доктором, который с юмором преодолевает сложные ситуации, виновата её «удача».
Во время очередной схватки она впилась ногтями в руку Нокса.
— Ладно, Харпер, опять пора тужиться, — заявила Шэрон.
Харпер так и сделала, когда кто-то громко «газанул». Она в шоке разинула рот, на смущённого Роджерса, который сказал:
— Извини. На обед был цыпленок в молоке.
Не в состоянии ругаться с ним сейчас, Харпер подняла руку.
— Ты не здесь. Тебя просто нет.
Шэрон усмехнулась.
— Игнорируй его, дорогая, я делаю это постоянно.
Харпер именно так и поступила, концентрируясь на схватках и дыхании, пока Нокс шептал ей на ухо слова одобрения и любви.
И когда Роджерс объявил, что нужно тужиться всего один раз для завершения, сердце Харпер ускорило ритм. Она начала тужиться. Сильно. Так что душераздирающе закричала, и головка ребенка вышла. Потребовалась еще одна схватка, чтобы малыш появился на свет.
Роджерс усмехнулся.
— У вас мальчик, поздравляю.
Харпер охватили трепет и изумление, а горло сдавили эмоции. И все же ей удалось спросить:
— Почему он не плачет?
— О, он заплачет, — сказала Шэрон. — Не сомневайся.
Разрезав пуповину, Роджерс отнес ребенка в сторону, проверил его с ног до головы, а затем, да, мальчик начал кричать.
Когда Шэрон накрыла Харпер, Роджерс осторожно положил ребенка на ее грудь в маленьком полотенце и сказал:
— Он в порядке. По десять пальцев на ногах и руках и большие легкие. Удачи тебе.
Сердце Харпер пропустило удар, а грудь сжалась. Другим он, вероятно, казался похожим на чернослив. Для нее он был самым красивым и идеальным в мире. Она заговорила низким, убаюкивающим голосом.
— Привет. Ты здесь, — восхитилась она. — И ты мальчик. — Он казался ей странно знакомым. Харпер улыбнулась Ноксу. — Можешь поверить, что мы создали этого маленького человечка?
Нокс осторожно поцеловал головку ребенка, а затем Харпер, смотря на них с гордостью и глубоким облегчением. Харпер в порядке. Ребенок тоже.
— Вы оба удивительные, — сказал он немного хрипло.
— С тобой все хорошо?
Хорошо? Он был… переполнен чувствами. Не находил слов. Казалось, все произошло так быстро. Трудно осознать факт, что ребенок уже родился. Но ему не пришлось говорить это вслух, Харпер хорошо его знала, поэтому понимала и улыбнулась.
— Ясно, — сказала Харпер. То, как она чувствовала себя прямо сейчас… трудно описать, трудно даже проанализировать. В ее голове царил эмоциональный хаос. Даже ее демон был немного не в себе, хотя и был ужасно горд. Она осторожно протянула ему ребенка.