— Возможно, капитан, такова судьба всех героев? А может, это и есть та истина, скрытая от других мифов? Наверное, вы ничем не отличаетесь от других людей, попадавших в подобные ситуации?
Сол сделал глубокий вдох.
— Может быть… Теперь, после того, как я столько всякого перенес, мне нужно разобраться, наконец, во всей этой чертовщине. Крааль четко изложил мне официальную версию. — Сол покачал головой. — «Боаз», соедини меня со Спикером.
Седовласая голова Арчона появилась на экране монитора. Он тоже выглядел устало.
— Слушаю вас, капитан.
Сол взял себя в руки, успокоился.
— Спикер, сделайте мне одолжение и зайдите на капитанский мостик.
Выражение лица Арчона посуровело.
— Уже иду, капитан.
Экран погас.
Некоторое время Сол смотрел на главный монитор, экран которого светился зеленым светом.
— Что ж, «Боаз», я не хотел командовать этим кораблем, а теперь, когда мне говорят, что я должен подчиняться кому-то другому, чувствую себя не в своей тарелке. Ты понимаешь, в каком-то смысле, опять потерян корабль…
— Это случалось и раньше, капитан. В подобных ситуациях люди, находившиеся на вашем месте, достойно выполняли свои обязанности, служа Братству верой и правдой.
Сол посмотрел в потолок.
— Это совет, корабль?
— Да, капитан.
Сол замолк, его душа наполнилась страданием.
— Я принимаю твой совет, «Боаз». Благодарю тебя.
В голосе корабля зазвучали задушевные нотки.
— Рад служить вам, капитан.
Сол потягивал кофе, который стал вдруг горчить. Он уже не мог сопротивляться обстоятельствам, а просто ждал, живя одной минутой, не думая о будущем. Наступило какое-то умственное и эмоциональное отупение.
— Спикер у дверей, — проинформировал его «Боаз». — Вы готовы принять его?
— Конечно. Пропусти его, «Боаз».
Вошел Арчон, с любопытством осматриваясь по сторонам. Потом сел в кресло, на которое ему указал Сол, стараясь в то же время скрыть свое изумление при виде впечатляющего командного центра.
— Что за кризис мы переживаем сейчас? — Арчон поднял вверх свои кустистые седые брови.
— Никакого кризиса нет, Спикер. Все это — мои проблемы. Мне только что было приказано передать вам командование кораблем. — Во рту у него пересохло, кофе казался безвкусным. — Я могу показать вам запись, если хотите.
Арчон нахмурился, провел по своей густой бороде толстыми пальцами, обдумывая что-то.
— Покажите, если вам не трудно.
— «Боаз», покажи нам запись обращения ко мне Верховного Правителя Галактики.
Арчон смотрел на экран, подперев локтем подбородок. После того, как лицо Крааля исчезло, он повернулся к Солу.
— Не знаю, что и сказать вам. Я предполагал, что это может случиться, но не ожидал, что Крааль вот так обрушит все это на мои плечи. Вы уже сообщили об этом членам экипажа? Как они отреагировали на это? Я хочу сказать, лояльность командования — это тот стержень, на котором…
— Я прежде всего хотел поговорить с вами.
Арчон кивнул.
— Понимаю… И что вы предлагаете? Хочу сказать, капитан, что командование кораблем — весьма тонкое дело… Сам я служил под разными флагами… но всегда на своих собственных кораблях. О, если бы меня отстранили от командования… Я понимаю ваши чувства.
Сол ждал, стуча пальцами по чашке. Наконец, он сделал глубокий вдох.
— Спикер, вам решать. Я во всем буду следовать вашим приказам. Но разрешите предложить вам командовать кораблем тайно. Так, чтоб об этом не знали члены экипажа. Я сообщу об этом только моим старшим офицерам. А пока пусть все идет, как и раньше. Я буду контролировать экипаж и выполнять все ваши желания и требования. Мне кажется, что в конечном итоге при таком положении дел у нас будет меньше неприятностей.
Арчон задумчиво кивнул головой.
— Согласен, капитан. Учтите, если я не смогу по той или иной причине осуществлять командование, то оно перейдет к моей дочери.
— Я понимаю… И глубоко уважаю вашу дочь. — Сол протянул Арчону чашку кофе. — А теперь, может, расскажете мне, в чем смысл этого полета?
— Конференция состоится…
— Может быть, вы перестанете морочить мне голову?
Серые глаза Арчона буравили его.
— Я не морочу вам голову. — Он замолк, взвешивая каждое слово. — Но и не говорю вам всей правды… Пока не могу рассказать вам все. Мы находимся во враждебном окружении. В наши дни очень трудно удержать что-либо в тайне… Нами все еще не установлено, кто убил Нгоро. А при мысли о человеке, который взорвал интерком, у меня мурашки бегут по телу. Ведь эта дискета сама могла бы быть бомбой.