– Маша… – начал было муж, но я перебила, с трудом находя нужные слова и постоянно сбиваясь с мысли:
– Игорь… Миша… он неправильно понял. Ты же понимаешь, как дико это всё звучит? Не веришь же ты всерьез этим мошенницам? Я никого не подговаривала, честно, это случайность!
– Понимаю, Маш, – устало обронил Игорь, проходя мимо ванной на кухню, – я всё понимаю.
От его бесцветного голоса захотелось удавиться на месте. Не желая развивать ненавистную тему, я всё-таки ушла в душ и долго скреблась мочалкой и кофейным скрабом, едва ли не сдирая кожу, лишь бы избавиться от ощущения чужой и темной силы на себе. Да и выходить из ванной не хотелось – объясняться, оправдываться, увещевать… я не умела этого. Но весь день за дверью не просидеть – никто не поверит, что я внезапно отрастила жабры и переехала жить в ванну.
Я вышла, затянув потуже узел махрового халата, направилась на кухню – готовить, но за плитой вовсю хозяйничал супруг, нарезая овощи и поджаривая фарш для своего коронного блюда. Выглядел он… спокойным. Я постояла рядом минут пять, понаблюдала, предложила помощь, от которой великодушно отказались, и удалилась в гостиную. Повтыкала с полчаса в телевизор – мозг не соображал и ни в какую не мог сопоставить спокойного, как удав, Игоря с тем, что должно было бы твориться в его душе от осознания того, что жена-то, оказывается, не избавилась от толики сумасшествия, искоренить которую пытались психологи, успокоительные и многочисленные встречи с роднёй.
По-честному, в магию в этом мире никто не верил, значит цыганке должна была рассказать я, подстроить встречу, чтобы дети были свидетелями, запомнили и в дальнейшем склоняли отца поверить в невероятную историю. Так выглядела ситуация в моих глазах, а умозаключения Игоря мне были неподвластны, но следуя обычной логике должны были простираться примерно в этом же направлении. Я бы на его месте уже вызвала бригаду, схватила детей и уехала к бабушке, а он на кухне беззаботно кашеварит.
Не смогла усидеть на месте и вернулась к мужу. От аппетитного запаха тут же заурчало в животе, но я постаралась выглядеть серьезной:
– Игорь, ты странно себя ведешь.
Брови супруга удивленно поползли вверх, пришлось пояснить:
– Я имею ввиду… ты что, мне веришь?
– Конечно, верю.
– Веришь?
– Верю, – немного с нажимом повторил Игорь. – Зови, давай, мальчиков, тут всё готово уже.
– Да-да, конечно…
День прошел казалось бы обычно. После обеда мы сходили в парк, заглянули в кинотеатр, на очередной красочный мультфильм. Вернулись уже под вечер, поужинав после сеанса в кафе в торговом центре. Дети умотались, да и я сама валилась с ног, но не от усталости, а от мельтешащих в голове мыслей.
Но весь день меня не покидала нереальность происходящего. Сперва каждый миг была настороже, опасаясь, что сейчас, вот прямо сейчас Игорь схватит детей и бросит меня посреди улицы. Неосознанно старалась держаться поближе, не терять из виду никого из трех моих мужчин ни на мгновение, но это было лишним – муж сам меня не отпускал, держал за руку, как маленькую девочку. Крепко, но аккуратно. Взгляд у него при этом был настолько преисполнен нежности и какого-то затаённого страха, что у меня одновременно тревожно ныло и предвкушающее трепетало сердце, а губы неосознанно тянулись к его губам. И муж целовал. Мягко, осторожно, без присущей ему грубоватой страсти, едва-едва притягивая за талию и не отпуская моей ослабевшей ладони из своей руки. А я целовала в ответ, хотя раньше всегда смущалась проявлять чувства на публике, давая им волю только за дверью спальни.
Это был восхитительный день. Невероятно искренний, хотя болтали мы обо всякой чепухе, а не о делах насущных. Я даже готова была признаться в своем деликатном положении, которое стало для меня открытием пару дней назад, когда я пришла забирать анализы, на которые отправил врач из-за участившегося головокружения. Но я молчала, не зная, как отнесется Игорь к третьему ребенку в семье – может, ему и двух сыновей вполне достаточно, это же только для меня одной общий ребенок стал бы связующим звеном, делающим наконец-то бывшую Машину семью по-настоящему моей.