Уже на лестничной клетке перед гематологией образовалась вакуумная тишина и полное отсутствие живых людей. Словно аномальная зона. На тихий час не похоже по времени. Ужин? Нигде не звенит посуда… Аня робко переступила порог отделения и попала в маленькую прихожую. Тут стоял стол с телефоном, стул и вешалка с несколькими халатами изумрудно-зелёного цвета. На всякий случай девушка напялила один такой на себя и завязала спереди тесёмки, помогая пальцам зубами, чтобы не расплескать кровь.
За прихожей открывался широкий светлый коридор, вымытый до блеска. Осторожно ступая на цыпочках, она пошла вдоль него, надеясь найти местную лабораторию. Двери по краям с табличками "Бокс Љ 1", "Бокс Љ2" и так далее были наглухо закрыты, а окна, пробитые в стене, завешены горизонтальными жалюзи. "Какая-то засекреченная лаборатория", — подумалось ей, пока не мелькнул просвет в одной из щелей между пластинами. По ту сторону бокса номер семь находилась палата с одной-единственной кроватью и какой-то аппаратурой возле неё. Больной на кровати спал. Лицо было повёрнуто в сторону окна, выходящего на улицу. На подоконнике росло мини-дерево с толстым стволом и склонённой кроной. Земли под ним практически не было, так, тонкий пласт, а рядом расположились коробочки, очертаниями похожие на деревенские домики. Больше Аня не успела ничего рассмотреть — на плечо её легла рука. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял доктор в очках с толстыми линзами и изумрудными чунями на ногах. Вот почему он подошёл неслышно!
— Вы новенькая?
Застигнутая врасплох его вопросом, Аня кивнула.
— Не тревожьте пока Романа. Позже зайдите, когда проснётся. Проверьте заодно — там колёсико на кресле отходит. Отвезите к мастеру, если что.
О каком кресле идёт речь, спросить она не решилась.
— Кровь отнесите в лабораторию на третьем этаже, — доктор заметил пробирку в Аниной руке. — Спуститесь через запасной выход, там ближе. Когда вернётесь, зайдите к сестре-хозяйке и получите обувь.
Глядя на его удаляющуюся спину, девушка пыталась связать концы с концами: во-первых, она не на третьем этаже, а следовательно, не в гематологии. Во-вторых, её всё ещё не выгнали благодаря надетому халату. Было и в-третьих, но она так растерялась, что не могла извлечь сверкнувшую в подсознании мысль. Доктор оглянулся и это подстегнуло Аню. Она устремилась в конец коридора, по инерции свернула влево и упёрлась лбом в две двери. Открыла одну наугад, там оказалась лестница, ведущая вниз. Скорей всего та, которая ей и требовалась.
Внизу Аню оглушил шум текущей воды, шаркающих и шлёпающих шагов, звон стеклянной посуды. Лабораторию она узнала по маленькому окошку, на внутреннем подоконнике которого громоздилась целая галерея пластмассовых и оцинкованных ящичков с расставленными в них пробирками.
— Вы откуда? — спросила женская голова в белом кокошнике.
— Сверху спустилась…
— Онкология. Давайте сюда! За результатом — завтра после двух, — больничная приёмщица крови, как и поликлиничная, особым тактом не отличалась. Но Анне было плевать на это. Она переваривала только что полученную информацию. Онкология… Значит её занесло к больным раком.
Надо было вернуться и повесить халат на место. Тогда кто проверит колёсико у кресла в боксе номер семь? Понадеются на неё и посадят бедного больного в сломанное кресло. Пойти признаться доктору? С этой занозой в мозгу Аня поднялась обратно. В онкологическое отделение. Замедлила шаги возле седьмого бокса и прильнула к окошку. Юноша спал, на этот раз повернувшись в её сторону. Лицо его, бледное и измождённое, нервно дёргалось во сне. Мимика жила своей, отдельной от неподвижного тела жизнью. Вот брови дрогнули, сломались, но вместо страдальческой гримасы рот исказила улыбка. Причем улыбалась лишь верхняя часть лица, а нижняя оскалилась в неведомом противоборстве. Аня как завороженная неотрывно следила глазами за слезой, оставившей влажную бороздку на его щеке. Слеза катилась параллельно прямому тонкому носу. Вдруг, изменив траекторию, она обогнула трепещущую ноздрю и оросила губы…
Лена с Марком набрали целую тележку продуктов, одну треть которых, правда, занимал кошачий корм. Долго не сходились во мнении, чем порадовать Аню на ужин. Лена утверждала, что подруга очень любит варёную курицу с рисом и курагой. Марк же прекрасно помнил, как Аннушка соскабливала рис с тарелки в мусорное ведро. Она не раз говорила ему, что обожает питаться так называемой нездоровой пищей. Когда Елена отсутствует. И раздельное питание, и диеты, и даже голодание способна вынести только ради спокойствия любимой подруги. Чтобы не задеть Ленино самолюбие, он предложил изобразить на ужин шведский стол: райское изобилие всего и понемногу: "Фрукты. Два-три вида салата, сыр, колбаса, а к варёной курице — парочку гарниров. Пусть сама выберет, что понравится." Лена с восторгом оценила гений Аниного возлюбленного. Даже чуточку позавидовала. Общение с Марком было удивительно лёгким и приятным. Рассудительный и в то же время деликатный, он совершенно не был похож на нынешних ловеласов, кичливых и самоуверенных. Пьющих из горла и сплёвывающих сквозь зубы… Как повезло Аньке влюбиться в такого парня впервые и надолго! Награда за двадцать один год ожидания.
Аня в этот момент растерянно наблюдала идиллию переходящих через дорогу двух молодых людей, взявшихся за ручки огромной продуктовой авоськи. Каждый из них был очень ей дорог. Но по отдельности… Высокие, красивые, будто сошедшие с рекламного щита, пропагандирующего здоровый образ жизни, они так заразительно смеялись над чем-то…
Домой идти расхотелось. Окольными путями Анна добралась до полуподвального кафеюшника и забилась там в самый тёмный угол. Сегодня на неё столько всего свалилось! Психика не выдерживала. Хотелось плакать горько и навзрыд. Хорошо что Ленка приехала, она выслушает. С Марком Аня не могла поделиться своим открытием, потому что оно касалось его напрямую. Идея выпить винчика была не из лучших: грозила спустить эмоции на тормозах. А делать этого не следовало. Скорей бы Марк ушёл… Она заказала кофе и стала ждать.
— Странно, это так на неё не похоже. Поликлиника уже давно закрылась, где она может быть?
Ни Лена, ни Марк не притронулись к еде, решив терпеть до Аниного прихода. Стол выглядел аппетитно благодаря их совместным стараниям. Букетик цветных ромашек венчал разнообразие тарелочек, розеток и вазочек. Из салфеток Лена соорудила три пирамидки и укрепила каждую подле набора вилка-ложка-нож. Мясо томилось в духовке, издавая аромат, выкуривший из корзины даже Моню.
— Мы как семейная пара двух пенсионеров в ожидании детей и внуков!
Марк улыбнулся её сравнению:
— На пенсию так не питаются. Разве что на генеральскую…
А про себя подумал: "Я и Лена — пара избалованных детей больших начальников, не знающих нужды. Аня не пошла бы в такой разнос, ценя каждую заработанную копейку, всё время помня о матери с братом и куче племянников. Именно поэтому так хочется её побаловать и удивить.
Щелкнул замок входной двери. Вот и она, усталая и измученная. Лена, как курица-наседка, прижала подругу к груди и чмокнула в макушку. Аня слабо улыбнулась им обоим, окинула взглядом роскошный стол и пошла в комнату:
— Вы ещё не ели?
— Мы ждали тебя!
Уже с дивана донеслось:
— Поужинайте без меня, пожалуйста… Я капельку вздремну, ужасно болит голова.
Лена и Марк переглянулись. Выходит, старались зря. Сели за стол и молча уставились в тарелки.
— У меня кусок в горло не лезет, — Лена вернула ложку в салатницу, — порадовали девочку ужином!
— Думаю, я тоже лишний на этом празднике жизни… — Марк поднялся. — Пойду попрощаюсь.
Он присел на корточки перед лежащей Аней и положил голову ей на живот. Она обняла его крепко-крепко:
— Ты прости меня, ладно?
Марк взял её руку в свою и стал целовать каждый пальчик. Затем погладил маленькой ладошкой себя по волосам, лицу и прошептал: