По коридору, прямо навстречу ему быстро шла кудрявая рослая девочка. Лена какая-то, фамилию он не запомнил. Тоже из их класса, очередная умнила. Саша не уступил ей дорогу, а поравнявшись, грубо толкнул плечом. Он мчался через холл к выходу, даже не догадываясь, что Лена стоит и смотрит ему вслед.
На вопрос Юлии Генриховны, как там Саша Воржецкий, дочь отвечала неопределённо: осваивается. Это ёмкое слово включало в себя приятные моменты,
связанные с его учебой, и всякие разные неприятности, которых было больше. На следующий день после столкновения с Леной в коридоре он явился в класс, зажав под мышкой толстый свёрток. Алина томно присела рядом и поинтересовалась — чего это он вчера не пришёл заниматься после уроков. Словно защищаясь, Саша пожал ближайшим к ней плечом и принялся снимать со свертка бумагу. Закончил работу вместе со звонком на урок, когда все встали из-за парт, приветствуя учителя. Математичка Амалия Фёдоровна прямо с порога объявила контрольную работу, особо подчеркнув её важность в свете предстоящей школьной олимпиады. "Поможешь, если что?" — вопрос Алины остался без ответа, лишь немного покраснел Сашин шов над верхней губой. Класс дружно шелестел тетрадями, жужжал молниями расстёгиваемых пеналов, гремел линейками и транспортирами. За третьей партой у окна — немая пауза. Красивые ореховые глаза в пушистых ресницах намертво приклеились к обложке массивной книги: "Путеводитель по Праге". Сорока пяти минут созерцания глянцевых красот собора святого Вита Алине хватило на то, чтобы воочию убедиться в коварстве соседа, не выполнить и половины заданий контрольной работы, и самое главное, выйти из себя. После урока она собрала вещички и пересела к одиночке Войтюку.
Потом начались Сашины беды. Сначала с его стола пропал пенал. Он вынужден был гнусаво, в полной тишине, просить у класса ручку. Наученый горьким опытом, мальчик запасся дома множеством карандашей и ручек, распихав их по всем отделениям портфеля. Иногда портфель грубо обыскивали — вместо письменных принадлежностей он находил в нём оскорбительные карикатуры. Несколько раз кто-то смачно плюнул на сидение его стула. Смазал доску воском в нижнем углу, зная, что для размещения мысли Александру требовалось много места. Мел скользил, оставляя на бордовом поле бледные царапины, и все смеялись над Сашиными тщетными усилиями что-то написать. Он игнорировал подобные проявления ненависти: не впадал в агрессию и не смеялся вместе со всеми. Принимал как должное. Такая реакция ещё больше дразнила недругов, заставляя придумывать новые и новые каверзы.
Закончилось всё в один день. Лена хорошо помнит этот день. Была среда, середина недели. Шёл устный опрос по литературе, и только Александр Воржецкий писал заданную тему на листке. Дежурная по классу Алина Серебрякова стирала с доски ненужные даты, затем открыла кран прополоскать губку. Вдруг кран, точно испорченный сифон с газировкой, мириадами брызг и фонтаном воды взрывается под её рукой. Ошарашенная девочка громко визжит. От неожиданности она врастает в пол, не в силах сдвинуться с места. Так и стоит под холодными струями, растопырив скрюченные пальцы, в облепившей тело мокрой одежде. "Да выключите же кто-нибудь воду!" — вопит литераторша, перекрывая визг Алины. Класс замер. Ирина Петровна сама обеими руками перекрывает кран, оттолкнув девочку в сторону. Та поворачивается лицом к одноклассникам и поплывшими лёгкой подводкой глазами пытается кого-то разглядеть. При виде Саши Воржецкого, единственного, который невозмутимо пишет, Алинины брови теряются в складках лба, а подбородок начинает трястись мелкой дрожью. Но слёз так никто и не увидел — в один миг лишившаяся лоска и самоуверенности девочка стремглав исчезает из кабинета.
Школьный сантехник Иваныч, миллиметр за миллиметром проверив трубы, никакой диверсии не обнаружил. По его мнению кран забило постепенно. Старому и насквозь проржавевшему, ему хватило комочка жевательной резинки.
— Если вы думаете, что кто-нибудь специально подстроил это против девочки, то у него должно быть ангельское терпение, хороший слух и тонкий математический расчёт, — заверил Иваныч классную руководительницу.
— А слух-то здесь причем? — удивилась она.
— Я в молодости четыре года оттрубил на подводной лодке — вдоволь настучался по полым балалайкам! — с гордостью сообщил сантехник. Ирина Петровна так ничего и не поняла.
Третьим уроком в расписании значилась история. Игоря Войтюка не вызвали к доске, он сам поднял руку на дополнительный вопрос. Ответив, довольный плюхнулся на стул. Стул тихо скрипнул, крякнул и развалился под ним, точно карточный домик. Только что был Игорь — и на тебе! Нет его, валяется на полу под деревяшками, а ноги обнимают небо. Дикий хохот перекрыл его постанывание: падая, он больно ушиб копчик.
Игоря тоже отпустили домой до окончания уроков, вслед за мокрой Алиной. Сантехник Иваныч, он же столяр и плотник — на все руки работник, унёс поломанный стул в свою продсобку, хитро ухмыляясь в усы: "Видать крепко насолила кому-то энта парочка, раз завёлся невидимый Рэмба…" А Ирина Петровна тем временем, сидя у директора в кабинете, капала в чашку корвалол, давно сбившись со счёта: "Что я родителям их скажу, тринадцать, четырнадцать… На что ссылаться буду? Шестнадцать, семнадцать… На тонкий математический расчет?…"
В штабе-беседке напротив дома Лены с Аней собрался военный совет.
— Пора тормозить Макса, а не то он убьёт ненароком кого-нибудь из них! — высказалась первой Лена.
— Не думаю… — возразила Аня.
— Во-во! Я тоже против. Классно у него получается, прямо как в кино про ниндзя! — вставил слово Андрюха Бестынцев.
— Сам ты ниндзя, чайник! Твои ниндзя рядом с Максом — примитив, — перебила Аня.
— Ещё раз чайником обзовешь — получишь по голове!
— В самом деле, Аня. Мы же договаривались — никаких обзывательств!
— Может я вам вообще мешаю и мне уйти? — Ане трудно давалось скрыть ревность.
— Никуда ты не пойдёшь и никому ты не мешаешь! — рассудительная Лена взяла друзей за руки. — Мы должны что-нибудь предпринять…
Андрей аккуратно высвободил руку и исподлобья посмотел на девочек. Вечно эта Анька встрянет, сущая ведьма. И волосищи сизые, как у цыганки, если б не бледная кожа — прямая дорога в табор!
— Что ты предлагаешь?
Елена, покусывая кончик русой косы, вперилась в Андрея своими огромными серыми глазищами.
— Ты завтра пойдёшь с ним на сближение!
— Опять я! Почему я? Иди сама, раз такая умная.
— Боишься? — зашипела из угла Анька.
— Вы оба точно маленькие дети! Мне он не сможет доверять после Серебряковой. А ты — такой же пацан.
Андрюха фыркнул.
— Ну не совсем такой. У Макса шов выровняется, когда он станет взрослым. И подумай сам — его интеллект можно использовать на благо цивилизации и нашей идеи спасения планеты!
Будущих Сабининых родителей давно заклинило на проблеме глобального потепления.
Перед первым уроком Андрей подсел к Саше и нагло попросил списать математику. Саша достал тетрадку, раскрыл в нужном месте и протянул мальчишке, который раньше никакого интереса к нему не проявлял.
— Здорово ты их…
— Кого?
— Ко мне тоже, когда я в прошлом году пришел, Серебрючка докапывалась. Но я не запал на неё, так она сразу откололась.
— И я не запал, — солгал Саша и почувствовал, что краснеет.
— А ты в курсе, что с Ленкой в одном роддоме лежал?
— С какой Ленкой?
— Белозёрцевой. Я сижу с которой. Вон она как раз.
В класс вошла Елена, за ней как маленький хвостик — Аня. Девочки с порога нашли глазами Андрюху и кивнули по очереди. Сначала Лена, затем Аня. Лена Саше нравилась: её недетская серьёзность, уравновешенность и рассудительность внушали доверие. Да и импульсивная Анна тоже не раздражала — ни косых взглядов, ни кривых усмешек в его сторону. Слушая устные ответы подруг, он не мог понять, кто из них умнее. Лена взвешивала каждое слово по принципу: зачем говорить, если сомневаешься. Аня выбалтывала свой ответ на одном дыхании, точно боялась забыть. Аргументировала спонтанно, вразброд, но по делу. Её интересно было не только слушать, но и смотреть. Мимика, жесты дополняли речь эмоционально. Одноклассники бросали все свои дела, когда Анну вызывали к доске. Театр одного актёра! Часто смеялись, но не над девочкой и даже не над тем, что она говорила — больше над тем, как она это делает. Аню такая реакция не обижала, наоборот, подстёгивала на новые подвиги лицедейства. В ней зрела актриса.