После третьего урока, ничем не отличающегося от первых двух, Витя с деланным спокойствием направился к выходу из кабинета, но ему преградил путь Дима — громадных размеров парень, пользовавшийся непререкаемым авторитетом среди большей части мужской половины школы. Гигант крепко схватил бедного Витю за плечо и неторопливо повёл к пяти мальчикам, удобно устроившимся на подоконнике. После минуты жуткого молчания Дима сурово спросил:
— Как?
Витя поёжился и тихо ответил:
— Спроси у Веры. Она знает.
— Хорош рыцарь! — в хитрой улыбке расплылся один из помощников Димы. — Всё бы тебе на милых дам стрелки переводить.
— У них помада есть... Волшебная.
— Я не фантазёр и не шутник, но слову пацана верю как в себя! — громогласно воскликнул Дима и повернул задумчивый взгляд на мою подругу.
Вера осторожно вынула из пиджака волшебную помаду и дала её Диме. Тот подозрительно оглядел её с разных сторон и стал вслух читать все надписи на ней. Наш класс сгрудился вокруг него — всем хотелось разгадать наш секрет успешной учёбы. Выяснилось, что изготовлена эта помада в тот день, когда её получила Вера. Страна-изготовитель: Мир Огня. Здесь кто-то хихикнул и высказал предположение, будто кто-то так по ошибке назвал Китай. Никто не отреагировал на шутку. Все дальше слушали неторопливое чтение надписей. Оказалось, что про боль было подробно написано на вещи, и только наша с Верой невнимательность не дала нам узнать о ней. Тут говорилось даже о том, как по переливам боли на губах распознавать желания помады.
Всё прочитав о помаде, одноклассники набросились на нас с Верой и Витей, чтобы мы подробно рассказали им о своём опыте обращения с помадой. Скоро я узнала, что Витя воспользовался помадой в тот момент, когда Вера обедала в столовой, а свою волшебную вещь оставила у себя на столе. Когда же закончились расспросы, весь класс решил на себе проверить волшебную силу нашей помады. Первыми её нанесли девочки, показав мальчикам, как правильно это надо делать. Затем за помаду принялось несколько самых отчаянных мальчиков. За ними менее решительные. После них совсем нерешительные. И только теперь ею воспользовался сам Дима. В нашем классе всё же осталось несколько мальчиков, не пожелавших унижаться перед остальными даже тайно. Их никто не принуждал — мало ли людей идёт против общественности?
В общем, после уроков мы с Верой уходили в полном молчании: излишних комментариев к поведению одноклассников не надо!
***
Этот день оказался каким-то очень странным. Большая часть учеников пришла с распухшими губами, но с улыбкой удовлетворения. Все учителя даже расспрашивали нас, не было ли где драки. Но то, что творилось на уроках, поразило всех, включая учеников. Лес рук, шквал ответов и уверенный взгляд — всё казалось каким-то неестественным, нереальным. Один учитель даже не выдержал напора отвечающих и покинул кабинет.
Мы же ликовали! Наконец-то сбылась великая мечта школьников всех времён. У нас в электронных дневниках засверкали изумрудами пятёрки, пятёрки, пятёрки... На переменах же мы ходили по классам и предлагали всем ученикам всех классов попробовать нашу помаду. Почти все из них сначала отказывались, но после долгих уговоров решались попробовать. Не смотря на это, среди мальчиков (и даже девочек) находились те, кто наотрез отказывался участвовать в эксперименте. При этом они внимательно выслушивали наши рассказы о советах, полученных от помады, и обещали принять их на вооружение.
Так стремительно промчался день, второй. Мне уже казалось, что нашему счастью не будет конца, но... Ряды отличников неожиданно стали редеть. Всё дело в том, что далеко не все могли мириться с занятием спортом вместо компьютерных игр и изредка появляющейся болью в губах. Так сдали позиции сначала пять девочек с Витей. За ними последовали другие... Через некоторое время обратно скатился на тройки Дима. Скоро вся школа забыла о помаде, и лишь мы с Верой до сих пор иногда пользуемся ей для поднятия среднего балла.
***
С тех пор прошёл месяц. Я неторопливо прогуливаюсь по асфальтовой дорожке через парк. Уроки кончились, и мне сейчас надо домой. А всё же как приятно ходить в этих прекрасных местах и слушать пение синиц! Так я шла, пока не увидела высокого худого господина в красной куртке и высоких сапогах, устало сидящего на скамье. Заметив меня, он резко встал и приятным баритоном спросил: