– Чего стоишь? Давай дуй в Отель для иммигрантов! – недовольно просипел толстый мужик в мундире с бляхой на груди.
– А где он, этот отель? – вежливо поинтересовался Мальцев.
– Так ты у его входа стоишь. – Мужик ткнул пальцем в двери огромного бетонного здания в четыре этажа.
Александр вошёл.
– Молодой человек, таможня и миграционное отделение уже закрыты. Завтра оформитесь! – вместо приветствия объяснил ему мужчина лет пятидесяти, в сером мундире.
– А сейчас, сейчас, что делать? – поинтересовался Мальцев, «придавленный» мрачной казённой обстановкой, царившей вокруг него.
– А сейчас, молодой человек, проходите в столовую. Вы как раз на ужин успели!
– Спасибо! – ответил Александр и пошёл прямо по коридору.
Огромный, нет не огромный, а просто гигантский, зал с длинными столами и лавками кишел людьми. Кого только здесь не было! Бородатые евреи в своих чёрных шляпах, украинцы в бараньих полушубках… Мужчины в пальто и пиджаках. Женщины, с лицами, закрытыми паранджой. Какие-то юноши в обветшавшей то ли гимназической, то ли военной форме. И дети, дети и дети.
От гула голосов, выкриков в этом зале стоял сильный шум.
Мальцев поздоровался и сел на свободное место, где стояли тарелка с кукурузной кашей, металлическая кружка.
– Сидай, хлопець! Сидай сручно! – доброжелательно произнёс толстенький мужичок с обвисшими усами и подвинулся.
– Ишь! – он подал ему ложку.
Каша уже остыла, но была ещё съедобной.
– Це мисцевый чай. Называется матэ косидо. – Усатый налил в кружку Александру из пузатого чайника какую-то горячую жидкость зелёного цвета.
Мальцев с опаской сделал глоток.
– Ничего вроде, как чай, только горчит. – он насыпал сахару из миски, стоящей посреди стола. Потом показал пальцем на хлеб.
– Пожалуйста! – сказал он по-испански.
– Зараз я дам тоби хлиба. – Усатый положил перед Мальцевым четыре куска светлого свежевыпеченного хлеба.
«Сколько же здесь людей помещается? – Александр стал осматриваться вокруг. – Не меньше 700, а может быть и 1000. Да, запросто, 1000 человек может в этой столовой одновременно принимать пищу».
– Ты тильки прыихав? – оторвал его от мыслей усатый.
Мальцев посмотрел на него и стал улыбаться.
– Ничого не разумиешь?
Мальцев продолжал глупо улыбаться, а затем пожал почему-то плечами.
– Хлопчына, ходымо зи мною! – усатый поманил его рукой.
Мальцев пошёл за ним. Они поднялись на второй этаж. Здесь, в таком же огромном зале, как и столовая, вплотную друг к другу стояли металлические двухъярусные кровати. Усатый повёл его куда в самую глубь этого странного помещения, больше похожего на склад. Потом остановился у одной из кроватей.
– Ось нагори одна лижко вильна! – усатый ткнул пальцем в верхнюю, – Мене звуть Грыгорий. – Он протянул Александру руку.
– Я – Пабло! – ясно выговаривая все звуки, сказал Мальцев и пожал усатому руку.
– Ты испанец? – спросил Григорий.
Мальцев в ответ только кивнул.
Кровати не имели ни матрасов, ни подушек. На холодной металлической сетке лежал кусок толстого брезента и солдатское серое, дурно пахнущее, одеяло.
Мальцев взобрался наверх. Вместо подушки положил свой фанерный чемодан и начал смотреть вокруг. Почти все кровати были заняты. Какие-то старики в зипунах, круглолицые и бритоголовые мужички в тюбетейках, подозрительные личности в костюмах, надетых прямо на голое тело…
«Здесь же вмиг обчистят! – вдруг подумал Мальцев, – вот я дурак, две недели маялся от безделия на корабле и не подумал о тайнике для денег! Вот тупица!» – ругал он себя.
Его обеспокоенный взгляд Григорий истолковал по своему:
– А жинки и диты сплять на четвёртому поверси. – Он показал пальцев в высокий потолок.
В девять часов электрический свет выключили, оставив тусклое ночное освещение. Все спали одетыми. Было очень холодно.
«Июнь месяц, а здесь пар из рта идёт». – Никак не мог понять Мальцев.
Было очень жёстко. Ото всюду слышался храп, вскрики, скрип кроватей…
Александр очень тихо открыл чемодан, достал оттуда пачку долларов и, переложив её во внутренний карман рубашки, застегнул его двумя большими булавками.
«Так надёжнее будет. А потом надо будет какой-нибудь потайной карман в пиджаке сделать…» – подумал он и заснул.
– Бам-бам-бам-бам-бам!
– Что это? – Мальцев подскочил на кровати. – Где это я? Что это?
Кто-то бил в то ли в рельсу, то ли это был звук колокола… Он не понял. Горел яркий свет.