Ввиду того, что майор вчера явно усугублял, болезненное состояние пациента у бригады «скорой помощи» вопросов не вызвало. Послушав дыхание больного через фонендоскоп, измерив страдальцу давление и сбив его до нормы уколом, доктора откланялись. Скривив в гримасе лицо, майор, что бы соответствовать своей роли, сунул в карман доктору пятирублевую купюру, полученную от заместителя начальника уголовного розыска, и расслабленно рухнул в полюбившееся ему кресло.
Буквально через несколько минут вновь зазвонил звонок в прихожей, мы услышали шаги майора, щелчок звонка и молодой, звонкий голос фельдшера со «Скорой».
— Здравствуйте еще раз, извините, пожалуйста. — через дырявую стенку хорошо доносились голоса людей от входной двери: — Мне кажется, что я у вас авторучку забыл…
— Проходи, смотри свою ручку.
Кто — то прошел в комнату.
— Все, вот она, нашел. Спасибо вам большое не болейте. — молодой человек двинулся в коридор, но внезапно остановился: — Прошу прощения, а вы что-нибудь слышали про золотой корень?
— Что-то слышал. — Петр Владленович был немногословен.
— А вас не интересует?
— В каком смысле и что интересует?
— Ну мне, абсолютно случайно, друзья с Дальнего Востока прислали немного таблеток. Они делается в закрытом городе Красноярск — девятнадцать, только для…
Судя по шуршанию ткани болоньевой куртки, парень тыкал пальцем вверх, в потолок, а может быть и еще выше:
— Там экстракт женьшеня и выжимка из золотого корня. От двух таблеток вы в течении недели двадцать лет сбросите, с гарантией на пять лет. Вот, смотрите, есть заключение из института космической медицины. Сами понимаете, стоит это совсем не дешево, но результат просто волшебный.
— Сколько за две таблетки?
— Шесть тысяч рублей…
— Ты долбанулся, что ли…Давай, вали отсюда со своими ценами!
— Да подождите вы! Вот смотрите — заключение, пожалуйста почитайте его внимательно. Видите — три академика подписали, с синей печатью. Такое заключение к каждой упаковке идет. Просто я бабушке заказывал, а она не дожила, а мне хотя бы деньги вернуть. В конце концов, я вам расписку напишу, что если через десять дней не наступит кардинального улучшения вашего здоровья, то я деньги вам верну. Просто, я деньги на таблетки занимал, а теперь надо возвращать, а людей с деньгами очень сложно найти.
— Слушай, а с этим делом как будет? — хихикнув, смущенно спросил майор.
— С каким?
— Ну с этим… с женщинами тоже восстанавливается, на двадцать лет?
— Да, восстанавливается…
— Ты, тогда в расписке и насчет этого дела напиши, по-научному, но чтобы понятно было, что, мол, если эта функция не восстановиться, то это тоже гарантийный случай и деньги взад. Пилюли то, с собой у тебя? А то бы я сразу принял и рассчитался…
— Нет, таблетки, к сожалению я с собой на работу не ношу, они очень ценные, а по всякому у нас бывает, сами понимаете. Если вы не против, я бы завтра утром вам их занес. Просто, я сейчас на работе, а при первом приеме таблетки должен присутствовать медик, потому что возможно, аллергические реакции, и индивидуальная непереносимость.
— Что, очень опасно? — сразу заскучал наш доброволец.
— Да нет конечно, я не разу не слышал, чтобы кому-то плохо стало, но раз в инструкции написано, я обязан процесс проконтролировать. И паспорт я с собой захвачу, чтобы расписку написать по форме, как положено.
— Ладно, Пилюльки, давай, подбегай завтра утром. Деньги не вопрос. Во сколько тебя ждать?
— Если вас устроит, то часов в одиннадцать утра я забегу. Вы дома будете?
— Ну а куда я денусь?
— Спасибо вам большое. Я побегу, а то и так задержался, доктор сейчас мне скандал устроит, что машину задерживаю. Всего вам хорошего, не болейте. Дверь хлопнула, мы расслабились и осторожно выглянули из комнаты.
Петр Владленович, присев, прислушивался к звукам в подъезде, прижав ухо к замочной скважине. Наконец он отлип от двери и махнул нам рукой:
— Все, вышел из подъезда. Ну как я?
— Молодец Владленович, просто артист!
— Ну так я ж Метелкин! — смерть от скромности майору никогда не угрожала.
— Ты, только это, Владленович, завтра не того… — я «потупил глазки».