Он обвинительно тыкает в меня пальцем.
— Я не хочу, чтобы ты был рядом с моей дочерью. Ты меня понял?
Мэдисон встает между нами и поднимает руку.
— Папа, серьезно. Остановись.
Я хочу рассмеяться. Ситуация не может быть еще более неправильной. Только что я спас его драгоценную дочь от того, что ее держали под дулом пистолета, и я плохой парень? Те же предрассудки, что были у Мака и его друзей в баре, такие же и у начальника Харта. Он думает, что я избалованный богатый парень, у которого нет дерьма важнее в это время, чем возиться с ним и его дочерью.
— Я слышал о ситуации, в которую ты попал раньше, — говорит он, пристально разглядывая мой фонарь под глазом и разбитую губу. — Почему ты оказался в той части города? Искал неприятностей?
Мэдисон подошла к нему и прикоснулась рукой к его груди. Я встаю рядом с ней, словно беспокоюсь, что он обратит свой гнев на свою дочь, но мне не стоило волноваться. В ту секунду, когда Харт посмотрел вниз, огонь в его глазах утих. Его густые, седые брови поднялись вверх, и он с осуждением посмотрел на нее.
— Мэдди, мы ждем тебя с ужина. Колтен помог мне с банановым пудингом. Ты уже поела?
Она кивает головой и толкает его обратно к дому.
— Да, но пудинг звучит прекрасно. Давай, пошли внутрь.
Он позволяет ей отвести его. Возможно, Мэдисон обвела своего отца вокруг пальца, или он чувствует себя неважно, потому, что это ее день рождения. В любом случае, она спасла мою задницу от еще одной стычки.
Кроме небольшого взгляда через плечо, никто из них не обратил внимания на меня, когда они шли внутрь. Я определенно не приглашен на пудинг, хотя смог бы выпить чая, чашку или две. Я стою и наблюдаю, как они уходят, убежденный, что это последний раз, когда я говорю с Мэдисон Харт. Чувство боли растет в моей груди, и я бью рукой по сердцу, чтобы ее унять.
Входная дверь захлопывается, и они исчезают. Я поднимаю глаза на небо и выплескиваю смех, который сдерживал весь вечер, как плевок вселенной за то, что протащила меня через новую версию ада.
Качая головой, я поворачиваюсь и собираюсь идти в сторону дома, когда входная дверь снова захлопывается, и Мэдисон бежит по передней дорожке ко мне.
— Подожди! — Она продолжает бежать, пока ее отец кричит на нее с порога. Она говорит ему успокоиться. — Я всего лишь на секунду!
Затем поворачивается, и вот она, стоит передо мной, наклонив голову назад, чтобы лучше видеть меня. Ветер поднимает пряди ее волос вокруг лица, и здесь, с освещением, исходящим от ее дома, я могу сказать, что ее глаза больше зеленые, чем карие. И, как я и думал, у нее соблазнительная улыбка, а ее губы настолько чарующие, что заставляют меня забыть о том, что на пороге стоит ее отец и смотрит на нас, скорее всего, заряжая свой дробовик.
Что-то холодное бьет меня в грудь, я смотрю вниз и вижу пакет со льдом.
Должно быть, я выгляжу растерянным, потому что Мэдисон улыбается и говорит:
— Для твоего глаза.
Глава 4
Мэдисон
— Это был Бен Розенберг снаружи? Какого черта он здесь делал?
Я оглядываюсь через плечо, чтобы увидеть моего брата, прислонившегося к дверному проему кухни, все еще одетого в полицейскую форму и протягивающего пиво. У него грязные каштановые волосы, ему нужно побриться, но, как всегда, он красив. Я хочу ущипнуть его за щеки.
— Да. — Я выгибаю бровь. — Я ожидала, что ты выйдешь и тоже начнешь кричать.
Он пожимает плечами и отводит взгляд, как будто виноват.
— Были последние секунды четвертой четверти, и у Ковбоев и Кольтов была ничья. К тому же я слышал, что папа прекрасно справляется.
Ах, мой папа — большой злой волк. Десять минут назад он закатил истерику на переднем дворе, создав много шума, топал ногами и бил себя в грудь. Сейчас он сидит за кухонным столом с его ежевечерней чашкой кофе без кофеина и своим наполовину законченным кроссвордом. Синие очки для чтения располагаются на кончике его носа.
На самом деле, большой злой волк — обманщик. Он никогда не повышал на меня голос, хотя, скорее всего, это из-за того, что я никогда не давала реальную причину. Я никогда не нарушала правила, не пропускала комендантский час и никак не осмеливалась быть плохой.
Но, несмотря на то, что со мной он обычно большой плюшевый мишка, я не удивилась его реакции на Бена. Он был чертовски зол с теми несколькими парнями, которые были достаточно смелыми или глупыми, когда пытались узнать меня получше на протяжении многих лет.