Любопытно, что род занятий Алексея Германовича был несколько далек от полученных профессий; работал он журналистом. Специализируясь - на освещении проблем социального характера. Быть может, на этой "стезе" он и сошелся с Львом Марковичем, познакомившись на одной из конференций, проходивших в Москве. (Вернее,-- познакомились они в поезде, волей случая, оказавшись в одном купе - оба были из Питера).
Кстати, что касается отношений с людьми, то, можно сказать, что Алексей Германович довольно легко завязывал знакомства; был (невероятно) общительным и "располагающим к себе" человеком; и всегда производил "подобающее" впечатление на собеседника (да и просто на окружающих); можно было даже смело утверждать, что именно с ним (а не он), в первую очередь, желали общаться; но, по большому счету, Алексей Германович особо не противился; потому как, невероятно любил, оказываться "в центре внимания"...
Скажем сразу, что лишь те, кто слишком хорошо "разбирался в людях",-- а эта категория, в принципе, всегда достаточно малочисленная,-- через какой-то период общения с Алексеем Германовичем,-- делали о нем, несколько иные выводы; и тогда уже доселе безоблачная картина, как будто таковой, и не являлась... У Алексея Германовича угадывалась и "поверхностность" в суждениях; и не такой уж "проницательный" ум; скорее - природная интуиция, да изворотливость. Да и "внешний лоск" - уже казался лишь подтверждением "наигранности"; ибо, зачастую, оказывалось, что костюм у Алексея Германовича был единственным; а впечатление "внушительного гардероба",-- создавалось за счет ежедневно сменяемых галстуков да рубашек. (Правда, позже, Алексей Германович, видимо осознав свои некоторые "просчеты", разом купил - десятка два костюмов; тогда как количество галстуков - во всю приближалось ко второй сотне). А еще некогда казавшаяся "изысканной" речь, большей частью свидетельствовала о умении Алексея Германовича, говорить, иной раз, "ни о чем"; (словарный запас был отменным); чем о действительно глубоком "внутреннем содержании" Штиля.
А за страстью к внешней рисовке, уже легко угадывалась и страсть ко лжи... Но, правда, -- и в этом надо отдать должное Алексею Германовичу,-- его ложь порой бывала настолько завуалирована, что только действительно тонкий аналитик смог бы распознать обман; опять же,-- продиктованный исключительнейшим желанием казаться намного лучше, чем человек есть на самом деле... Хотя, в иные моменты, это, быть может, оказывалось и просто необходимым...
Однако было и еще что-то в судьбе Алексея Германовича, что мало кто знал (если вообще знал; ибо здесь проявляется еще одна, в высшей мере загадочная черта характера Штиля). А все дело в том, что все, что Алексей Германович в своей жизни достиг, - достиг он самостоятельно; без каких-либо "протеже" (роль которых, на каком-то этапе выполняют те же родители)... Его же родители - были крестьяне (пусть и относительно "зажиточные"; хотя их "зажиточность",-- была исключительно следствием "трудолюбия": они вспахивали дополнительные - к тем, что были у всех - поля, возделывая ту же кукурузу с тыквой, помимо иных овощей, которые позже обменивали на муку, зерно, или на какие-то товары; выращивали кроликов,-- более полуторатысячи голов; держали с десяток коров; до сотни кур и уток; и вообще трудились "не покладая рук"; благо, что "в хозяйстве" всегда были помощники: помимо Алексея Германовича, у его родителей было еще пятнадцать сыновей; семеро из которых, впрочем, погибли от разных несчастных случаев, не дожив до тридцати лет). Именно родители разрешили сыну уехать в город, находящийся в трехстах верстах от их станицы. Что почти означало,-- он не вернется обратно. Но они смирились с этим. Быть может, в тайне надеясь, что, когда-нибудь, он все же вернется.
Алексей Германович поступил в институт. После его окончания (с "красным" дипломом) учился еще несколько лет - второй вуз, плюс аспирантура. И в какой-то мере действительно "грамотно" реализовал природные способности, за короткий срок, сумев перебраться ("на повышение") из Ростова - в Ленинград (ныне - Санкт-Петербург).
Вот такой человек был Алексей Германович Штиль. человек - "сделавший себя сам".