Глава 17
"Быть может, мне и неизвестно никогда было чувство настоящей грусти",-- заявил мне как-то Яков Соломонович Бернштейн, несказанно - признаться - меня при этом удивив. А ведь - почти наверняка - я бы мог сказать о нем иначе... И даже, быть может,-- сказал бы я,-- "не грусти" он сторонился; а сам был,-- не иначе как,-- грусть... Грусть и меланхолия (а в придачу еще и доля - или это уже как следствие и грусти, и меланхолии - самокритики... Причем такой, что, иной раз, и у самого руки опускались... От обиды - за друга...).
-- А скажи мне, Лев Маркович,-- спросил меня как-то Бернштейн,-- думал ли ты о том, что останется после тебя на этой земле?
Признаться, при подобных вопросах у меня почти тотчас же возникало непреодолимое желание послать их обладателя куда подальше. (Потому как не говорили эти вопросы, ни о чем, как о... В общем,-- это вызывало во мне раздражение). И уже, видимо, и в этот раз, я как-то "по особенному" посмотрел на Бернштейна. Но "бедняга" неверно истолковал мой взгляд. И продолжил тему. И уже понял я,-- что слова Якова Соломоновича, были лишь "не совсем удачным" вступлением... Тогда как поговорить Яков Соломонович, хотел всего лишь о себе.
-- Понимаешь,-- начал он, с опаской все еще поглядывая на меня: пойму ли я и дальше его правильно? -- думал я над тем, "что останется после меня"; и пришел к заключению, что и "ничего"... понимаешь? - "ничего" не останется... Вроде как, жил человек,-- и все!.. (Мне показалось, что от кого-то я слышал подобное?). А ведь хочется... (Яков Соломонович задумался... А потом и вовсе - замолчал).
-- И долгая - долгая пауза образовалась у нас; прежде чем я сумел - вновь разговорить его. Хотя уже вскоре понял,-- что, на самом деле,-- ничего у меня и не получилось. И тогда мне вдвойне стало неудобно... Неудобно настолько, что сам себя я принялся винить в чем-то... Хотя в чем?..
И вот еще вопрос... Мне всегда было жаль Бернштейна... И казался он мне безобидней, чем вообще мог быть человек; и я считал, что, помимо сожаления, и не вызывает он ничего более... Да и как было его не жалеть?.. Это было настолько безобиднейшее существо, которое, быть может, раздавив муравья (случайно, в лесу, или на даче - которой, все же помниться, у Бернштейна никогда не было), будет сожалеть о своем проступке весь оставшийся день; а если случится то ночью, - то и не уснет уже больше...
Да и одиночество Якова Соломоновича, никак не способствовало, к хоть какому изменению моего мнения о нем... И уже достоен он был - только жалости...
А ведь он вполне мог чего-то и достичь в этой жизни... Быть может, если бы, попал в свое время в несколько иную социальную среду... Да, быть может, будь и "генетика" у него чуть иной... Но это уже, вероятно, из разряда несбывшихся надежд, да фантастических желаний... Одним словом - одна фантасмогория, да и только...
А ведь и жаль мне было Бернштейна... Пожалуй, мне и впрямь было его жаль... Хотя, не сказать, что мы особо дружили... Скорее так... "Общались" просто. Но я чувствовал, что что-то меня притягивало к Якову Соломоновичу... (Как и его ко мне...). Быть может, этим "что-то", было то, что я, как никто другой, его понимал?.. Понимал его "слабости", которые, по сути, и не считал таковыми?!
Глава 18
Признаться, я и впрямь, никогда бы не подумал прежде, что, будучи от природы наделенный некоторыми способностями, должен еще за это нести и какую-то дополнительную плату. Но, по всей видимости, как я считал, слишком архаичное выражение: "За все надо платить", вполне имело для меня тот особый смысл, который, казалось, сам по себе делает все возможное, только чтобы его воспринимали всерьез. Ну, быть может, так оно и должно было быть. Или случится. Но и действительно, почти до самого последнего момента, я как будто еще всяческими (уже казавшимися смешными и нелепыми) усилиями, стремился отдалить наступление этой т. н. "расплаты".
-- То ли еще будет,-- как уже не раз было, где-нибудь услышав совсем не обращенную ко мне фразу - невероятно совпадаюшую с моими мыслями - я, так или иначе, проецировал ее на себя; и уже оттого, реальная - на тот момент - действительность, казалась еще печальнее, в своем значении. "То ли еще будет!"...
Что до "платы" (звучащей теперь, как "расплаты"), то, в случае со мной, имела она совсем уж негативно-неприятное значение. И уже видимо от того, через время, дав мне (лишь на миг) "насладиться" результатами наличия у себя "таланта",-- мне был выставлен "счет". По которому ничто, что раньше имело какое-то значение,-- теперь было не важно. А мне пришлось (чуть ли не впервые) задуматься,-- о "соразмерности", подобной "платы"... Да и за что? - задавался я вопросом. И, как всегда, уже и не искал ответа. Понимая, что его попросту нет. И - не могло быть.