Хотя, иной раз, бессвязность полученных выводов просто поражала. Впрочем, все это могло служить и оправданием моего нежелания (или, скорее, всего того, что - уже этому - всячески противилось) отображать реальную жизнь в собственных измышлениях. Что опять же, вполне можно было приурочить к невольному сопротивлению и воспрепятствованию.
Вопрос, как говориться, открытый.
Глава 6
В свое время, Лев Маркович Розенталь - тогда двадцатипятилетний подающий надежды молодой ученый - начал сталкиваться с, уже начинавшими его беспокоить, странностями в поведении. Ну, беспричинная грусть это еще что... Внезапная агрессивность, пожалуй, тоже не слишком выделяла его из рамок распространенной обыденности. Но вот волны накатываемого на него безумия - он мог считать самым ужасным из всего того, что было.
Однако, было то это все - только в самом начале. Постепенно, с каждым годом прогрессирующая болезнь давала о себе знать все новыми, дополнительными поводами для беспокойства. Это и (все чаще начинавшая беспокоить его) тревожность (которая из типичного "беспокойства" постепенно начинала выливаться в "приступы страха"), и появляющаяся "мания величия" (которая, насколько он догадывался, совсем не должна быть свойственна характеру того психического заболевания, которое он сам в себе угадывал), и различные - иной раз, слишком длительные, чтобы им не придавать серьезного значения - депрессивные состояния... По всей видимости, все это, не только начинало откладывать свой гнетущий и негативный отпечаток на психику, но и грозило со временем перерасти в нечто ужасное; то, от чего уже было и не возможно избавиться.
Правда, пока Лев Маркович был молод, - он еще мог (бессознательно) надеяться на то, что ему удастся избавиться от всех этих проблем. Но проходили годы... Проблемы (с которыми он, вроде как, уже научился справляться, предпочитая, например, не замечать их) с одной стороны - что удручало, нисколько не собирались куда-то исчезать; с другой стороны,-- они уже становились как бы "частью" Льва Марковича. А значит, вроде как теперь и не требовали к себе такого уж пристального внимания.
И все же, это не означало, что причин для беспокойства совсем не было. Откладываясь в подсознании, негативный смысл их, - так или иначе, влиял на жизнь Розенталя в целом, и на характер свершаемых им поступков - в частности.
Например, тревожность, повышенное беспокойство и страх (причем, как понял Розенталь, причина возникновения страха держится на "неизвестности") послужили причиной того, что, получив отдельную квартиру от матери, - он совсем не справлялся с одиночеством (не то что Лев Маркович совсем не мог быть один; в конечном итоге, инициатива разъехаться с матерью происходила исключительно от него; но он как-то упустил, что, в бытность совместного проживания с Зоей Карловной,-- все хозяйственно-коммунальные вопросы она брала на себя; и впервые столкнувшись с необходимостью делать подобное - самостоятельно,-- Лев Маркович не только испугался ожидавших его перспектив, но и уже вскоре вынужден был признать свою абсолютную беспомощность в решении практических вопросов); и, как следствие, - Розенталь весьма поспешно женился, чуть ли не "на первой встречной". Прожив несколько месяцев в браке - Розенталь столь же спешно развелся. (Брак, заметим, был не только "не счастливым", но и уже изначально странным: он - умница, красавец, с дальнейшей перспективой научной карьеры, она - старше его на десять лет, невероятно глупа, и столь же, наверное, невероятно сексапильна; новоявленная супруга не только нигде не работала, но и работать,-- не собиралась; и в "первый" раз изменила мужу - уже на свадьбе; причем, умудрившись, сразу с двумя -- в первый день, и еще с одним - во второй). В принципе, в разводе Розенталя особой трагедии не было. Детей они - не нажили; какого-то хозяйства - не завели; влюбиться - друг в друга - не успели... Однако, сразу после развода, уже бывшая супруга - потребовала полквартиры. (Прописать он ее, все таки, успел. Впрочем, что касалось "прописки", она оказалась весьма расторопной и сама).
В итоге, Лев Маркович чуть было не переехал в коммуналку (комната в коммунальной квартире было именно то, на что он мог "претендовать" после развода), да вовремя вмешалась его мать, уговорив бывшую "невестку" довольствоваться "отступными", для чего пришлось обнулить сберегательную книжку.