Боже мой... у него карие глаза. Расширенные зрачки и карие глаза. Они похожи на корицу. Пряные. Глубокие. Пугающие.
Сглатываю и вжимаюсь всем телом в матрас, только бы быть от него подальше.
— Что ты хочешь от меня? — шепчу.
— Слишком много, чтобы тратить время на разговоры. Слишком мало, чтобы поскорее начать. Ты помнишь, по какой причине тебя приковали?
— Чтобы не сбежала от тебя. Ты меня купил. Ты тот самый... плохой человек, — отвечаю и, поджимая губы, гордо вскидываю подборок, вновь вызывая на его лице улыбку. Странный какой...
— Я тебе напомню, Белоснежка. Освежим твою память. — Вкрадчивый голос раздаётся прямо рядом с ухом, и я чувствую, как что-то касается моего локтя. Это его палец. Он вычерчивает им какой-то рисунок, пока я напряжённо глотаю воздух. А затем резкая боль пронзает всё тело.
Выгибаюсь и приоткрываю губы в немом крике. Господи... Боже мой...
Незнакомец с силой надавливает пальцем под манжетами кандалов и давит на рану на запястье.
Кусаю нижнюю губу, сильно жмурясь. Я не закричу. Не завою. Не подам голоса. Я вытерплю...
— Память вернулась? — Он убирает руку. Открываю глаза и, часто дыша, смотрю на него.
— Жаль, что я... не додумалась этого делать с горлом... мне не страшно, ясно? Я не боюсь. Смерти тоже. Даже если ты убьёшь мою семью, то я с ними встречусь на небесах. Мёртвой. Любым способом, — выдавливаю из себя.
Он закатывает глаза и недовольно цокает.
— Предлагаю обойтись без таких жертв. В данный момент это скучно. Поэтому, Лавиния Браун, перейдём к обсуждению этого вопроса. — Он замолкает, поднимаясь с кровати и отходит в сторону. Знает моё имя. Знает всё о моей семье. Знает...
— Я не тот ублюдок, который должен был тебя купить.
Недоверчиво приподнимаю брови.
— Я связана, — шёпотом напоминаю ему.
— Ах да, так и есть. Но в своё оправдание скажу, что ты так кажешься куда привлекательнее, чем истерично дерясь со мной, так что останешься в таком виде. Я наслаждаюсь, — ухмыляясь, он окидывает взглядом моё тело и останавливается на лице.
— И после этого я должна поверить, что ты не он? — прищуриваясь, спрашиваю.
— Прими это как данность. У меня немного странное чувство юмора и такие же странные предпочтения. Но вернёмся к тебе и к тому, по какой причине ты прикована к кровати. Если ты пообещаешь мне, что не рискнёшь ещё раз пытаться себя убить, то я освобожу твои руки.
Я абсолютно сбита с толку. Он что, не слушал меня? Я же сказала, что никогда он не доберётся до меня.
— Тогда я предпочту быть связанной, — уверенно отвечаю.
— Даже так? — На его лице снова появляется улыбка. Она украшает его, но я не имею права давать этому человеку такую хорошую оценку. Он плохой, лжец и извращенец. Он измывается над беззащитными девушками. Он...
— Думаю, нам с тобой будет крайне весело вдвоём, но до этого ещё далеко. Что ж, я понимаю, что ты мне не веришь. — Его тон становится серьёзным. Он засовывает руки в карманы брюк, и я перевожу взгляд на его пах. А он дёргает им вперёд, раскачиваясь на месте. Боже... вскидываю взгляд к потолку. Мои щёки сразу же вспыхивают от стыда.
— Я не тот мудак, к которому ты должна была попасть. Я другой мудак, который тебя перехватил.
Шокировано смотрю на его лицо. Как это понимать?
— Пока ты отдыхала, я вычислил тебя по базе данных. Ты въехала в страну двадцать пятого марта. Также я могу тебя заверить — вся твоя многочисленная семья жива и невредима. Но будет ли она такой и дальше, теперь зависит от тебя и твоего желания сотрудничать со мной. Я тот, кто собирается поймать этого мудака и подвесить за его сухие яйца. Так понятнее, что я намереваюсь сделать, и почему мои люди предотвратили твою смерть?
Облизываю сухие губы, не веря в то, что риск всё же был оправдан. Я не доверяю этому человеку, потому что от него исходит странное влияние. Оно подавляет и пугает меня.
— Ты полицейский? — хрипло уточняю. Голоса нет. Хочется так пить.
Он прыскает от смеха.
— Пусть будет так.
Цокаю и закатываю глаза.
— Ты связал меня, чтобы я себе не навредила, а разве ты мне не навредил? — делаю ещё одну попытку докопаться до истины.
— Хм... вряд ли я могу назвать это вредом, ещё никто не жаловался. Но пусть и здесь будет именно так, как ты говоришь. Белоснежка, тебе надо запомнить ещё одну истину про меня, — незнакомец снова подходит ко мне и наклоняется ближе. — Я не покупаю женщин, чтобы трахать их. Я трахаю их бесплатно в любое время суток и не плачу им за то, чтобы причинять боль. Они умоляют меня об этом. Я не примерный мужчина, я мудак и трахаюсь точно так же. — Сколько ругани. Матерь Божья.