И вот, человек, начитавшись такой литературы, приходит в монастырь отнюдь не за спокойной жизнью в посте и молитве, он идет «пострадать за Христа до смерти». А там его уже поджидают м. Николая и ей подобные, готовые этим воспользоваться. Это, кстати, ответ на вопрос: «Почему же монахи терпят таких вот николай и не уходят из монастырей».
— Если вина книги в том, что она рисует идеальный образ, а реальность резко отличается, то вина ли это книги или это ошибка читающего? Евангелие тоже говорит об идеале, о Царстве Божьем, зовет туда — является ли Евангелие тоже «проклятой» книгой?
— А реальность не очень-то отличается. Глупо думать, что раньше монашество было каким-то другим, нежели сейчас, достаточно немного изучить историю. Просто эта монашеская реальность в книге очень уж поэтично и привлекательно подана, даже смерть от побоев наставника преподносится как великое благо для послушника. За это обещается Царствие Небесное не только послушнику, но и наставнику по молитвам замученного послушника.
Читающий подобные книги и доверяющий им, конечно, тоже виноват. Во-первых, виноват в своей доверчивости, а во-вторых — в гордости, что намечтал себе «великий монашеский подвиг», возомнил, что имеет «призвание к монашеству» и т. д.
Но в данном случае, я считаю, что больше виноваты люди, распространяющие подобную литературу в храмах, где люди склонны проявлять доверие и открытость, особенно поначалу. Помимо «Лествицы» в церковной лавке можно найти немало книг, призывающих к монашеству. РПЦ тут ничем не лучше Свидетелей Иеговы, которые тоже распространяют везде свои красочные брошюрки о богоизбранности и спасительности своих адептов, и у них тоже немало последователей. Там так же все ориентировано на доверчивость и гордость — «почувствуй себя богоизбранным, особенным и слушайся наставника».
А в Евангелии разве хоть где-то говорится о монашестве? Многие приводят в пример эпизод, где Христос предлагает оставить все имущество юноше, пожелавшему быть Его учеником, чтобы следовать за Ним. Но иначе этот юноша и не смог бы заниматься миссионерской деятельностью и следовать везде за Христом, как остальные апостолы. Это был совет не для всех, и вообще не про то.
Там нигде нет такого тезиса, как «отсечение своей воли» в пользу наставника (не Бога, а именно наставника, как это принято в монастырях). Христос не призывает мучить себя или других нарочно ради «смирения» и «покаяния». Разве Он смирял кого-то из своих учеников, морил голодом или бил? Откуда тогда это взялось: «чем больше скорбей, тем спасительнее?»
В «Лествице» и ей подобных книгах какая добродетель для монаха считается наивысшей? Послушание. Послушник, говорится, исполнил все заповеди. Абсолютно все. Просто потому, что подчинялся во всем своему наставнику. Послушнику и молиться необязательно, все у него будет по молитвам начальства. Где такое в Евангелии? Откуда вообще это взялось? И получается, что никакие добродетели послушнику стяжевать уже не нужно, просто подчиняйся, как в армии, ни о чем не задумываясь, и попадешь в рай.
Вот и получается, что после нескольких лет жизни в монастыре такие послушные чада уже и думать разучиваются, ни одного решения самостоятельно принять уже не могут, становятся как дети, даже перестают отличать хорошее от плохого, нравственное от безнравственного. Начальству, разумеется, все это очень удобно: чем послушнее и нерассудительнее работник, тем лучше. Про все это я много писала в книге, не буду повторяться.
— Есть ли что-то в христианстве, что осталось для Вас ценным, или всё на «свалку истории»?
— А разве можно что-то такое выбрать из христианства, оставить, как полезное, а остальное выкинуть? Тут или все или ничего, по-другому невозможно. Или ты веришь, что Христос — спаситель и Бог, следуешь Его заповедям и чаешь вечной жизни, или нет, все это выкидываешь, как ненужное. У меня получился второй вариант, я в это все больше не верю.
— Как Вы думаете, вернетесь ли Вы в Церковь когда-нибудь?
— Я не знаю, зачем мне туда возвращаться. Я не чувствую ни желания, ни какой-то потребности, не скучаю по службам, вообще сейчас уже не понимаю, что это может мне дать и чем помочь.
— Вы делаете мозаичные иконы — молитесь ли? Или просто ремесло?
— Я начала заниматься мозаикой еще в Свято-Никольском монастыре, продолжила в Шаровкином монастыре. Раньше да, молилась, теперь это просто творческий процесс, интересный для меня только с художественной точки зрения.