Но на этот раз в Америку вы отправились весной, не было повода жаловаться на погоду?
Было прекрасно. Я пользовался этим, много тренировался, каждый день бегал.
По крайней мере, тебе не нужно было прятаться от папарацци.
Я встретил одного. В Нью-Йорке. Слонялся по Манхэттену с моими друзьями. Мы изучали местные бутики. Зашли в магазин Рика Оуэнса. Я примерял ботинки, когда, посмотрев в окно, заметил на другой стороне улицы парня с огромной трубкой вместо лица, которую он нацелил на меня. Персонал магазина тоже его заметил: занавесили окно. Но парень не отступил. Когда мы вышли, он продолжил съемку. Я окликнул его, он спокойно подошел, улыбнулся и прежде, чем я успел что-то сказать, извинился за то, что нарушает нашу приватность. Оказалось, что он поляк, пять лет работающий в Соединенных Штатах. Пообещал, что не будет за нами следить, пожелал хорошего дня и пошел своей дорогой. Он вел себя совсем не как те, которых я встречал на улицах Варшавы или Гданьска. На прощание я пожелал ему хорошего гонорара за фотографии…
Они появились в таблоидах, наверное, он что-то заработал.
Погода в Америке была хорошая, настроение — тоже, а как проходили сами концерты?
Нас встречали невероятно. Люди знали, через что мне пришлось пройти за последние несколько лет. Я всюду встречал поддержку. Во время концерта мне нравится смотреть на людей, бурлящих на танцполе. Я всегда это делаю. Меня подстегивает вид буйствующих фанатов. В какой-то момент я увидел парня, который высоко над головой держал майку, так что я мог прочесть принт. Там было написано: «Fuck cancer». Вау! Я почувствовал себя чудесно. Наверное, даже немного выпрямился. В другой раз я увидел фаната в футболке с надписью: «Nergal vs Leukemia 1:0». Это дало мне большой толчок энергии. Так образуется связь. Человек понимает, насколько для него важны фанаты. Иногда даже как семья. Чем больше их уважаешь, тем больше твое желание вывернуться для них на сцене на изнанку.
Еще были такие истории?
Предпоследний концерт мы играли в «Палладиуме» в Новой Англии. Клуб был заполнен до краев. Я рассматривал зрителей и на одном из балконов заметил худощавого мужчину в возрасте. Было впечатление, что мы знакомы. Он внимательно на меня смотрел. Несколько раз я встретился с ним взглядом, но был захвачен концертом и сценой. Спустя примерно полчаса я уже принимал душ. Вдруг в дверь постучал наш тур-менеджер: «Нергал, поторопись, кое-кто хочет с тобой познакомиться». Я одеваюсь, захожу в гримерку, а там этот мужик с балкона. Представился: «Том Хэмилтон, приятно познакомиться». Указав на мальчика, который пришел с ним, он сказал, что это его сын и он наш большой фанат. Все встает на свои места, лицо добавляется к имени: «Охренеть, парень из Aerosmith привел сына на наш концерт!» — думаю я. Тем временем Том начинает делиться своими впечатлениями. Говорит о нашей музыке, а я нахожусь в шоке от того, как много он понял. А меж тем он годится мне в отцы.
К тому же он является одним из создателей хард-рока. Я стою лицом к лицу с легендой и стараюсь не выдать, насколько маленьким себя чувствую. Когда он вспомнил о «своей группе», я попробовал пошутить и сказал: «Ты играл в Bon Jovi, верно?» С серьезным лицом он ответил: «Нет, в Aerosmith». Это никак не нарушило его равновесия. Оказалось, что он знает меня, знает о моей болезни и рад, что я справился с ней. Он показал на свою шею, на место, откуда ему вырезали опухоль. Проходят минуты, мы разговариваем, фотографируемся на память. Еще один особенный день чудесной жизни.
Для тебя важна поддержка людей из музыкального сообщества?
Я горжусь тем, что работаю со многими людьми, с которыми меня связывает не только работа, но и дружба. За двадцать лет я понял, что когда речь идет о бизнесе, надо держать глаза открытыми. Всегда найдется кто-то, кто захочет тебя надуть и всадить нож в спину. Но я встречаю и людей особенных. Я стараюсь окружить себя ими. Прекрасным примером может служить Михал Вардзала, наш польский издатель, глава студии Mystic. Все начиналось хорошо: он предложил нам издание альбома, а я согласился, хотя следил за каждым его шагом. Взаимное доверие росло. Сейчас я доверяю ему как собственной матери. Он мой друг. Возможность работать с такими людьми — это дар. Их поддержка была и будет для меня бесценна.
Ты чувствуешь себя удовлетворенным?