Как они отреагировали?
Смешно. Самым коротким разговор был с Патриком, нашим вторым гитаристом. Всего три слова: «Гонишь! Не верю!» И положил трубку. Я пожал плечами и звонил дальше. Орион на минуту онемел, а потом выдал исконно польское: «Курва!» В конце концов я дозвонился до Збышека. Он слушал, не перебивал, а когда я закончил и ждал такую же реакцию, как у Патрика, он сказал: «Охренительно! Вот это веселая ситуация!» Я не чувствовал негативных эмоций. Их удивляло не то, что я могу появиться на страницах желтой прессы, но то, что я встречаюсь с Додой.
На следующий день не было ощущения, что на тебя все смотрят?
Нет. Я привык к тому, что кто-то может меня узнать, ведь я выступаю на сцене. Просто ситуация была другой, но очень похожей.
Ваших фотографий появлялось все больше.
Мы с ужасом за этим наблюдали.
Такая жизнь.
Много фотографий было сделано по договоренности?
Ни одной. Я никогда не опускался до того, чтобы договариваться о «случайных» снимках. Я знаю, что это широко распространенная практика у разных звезд и «звездулек», но не пачкаю себя такими вещами. Не ищу славы любой ценой. Папарацци, охотники за знаменитостями, наглые фанаты и таблоиды — это налог, который платят за признание. Мне было на него плевать.
А на различных мероприятиях разве нет договоренностей?
Это другая ситуация. Встречи и фотографии — часть программы. В этом случае, если надо, пусть снимают. В других — я всегда от них убегал. Я чувствую, что эта среда эволюционирует. Не обязательно в правильном направлении. До того как я узнал, как это все работает, был знаком с несколькими папарацци. Это были обычные парни, мне случалось перекинуться с ними парой словечек. Хотя, наверное, я никогда не чувствовал к ним приязни. Если ты решаешься на работу, которая состоит в том, чтобы следить и подглядывать за другими, то, должно быть, есть в тебе что-то ненормальное. Так же, как и я не стану отлавливать бродячих псов, нормальный человек не станет папарацци.
Но и блэк-метал музыкантом тоже.
И это факт.
Как патологический блэкер сосуществовал с патологическими папарацци?
Один парень производил впечатление относительно нормального. Когда я выходил из дома, за огурцами ли, или туалетной бумагой, он здоровался и спрашивал о здоровье. При этом не был особенно нахальным. Просто старался быть приветливым. Как-то раз мы с Доротой выходили из бара, а он стоял и щелкал нас. Мы вышли погулять, поэтому были без машины, сбежать не могли. Он сфотографировал нас, а потом предложил подбросить. Довез до самого дома.
Оказалось, он давнишний фанат метала. В какой-то момент он указал на меня и спросил у Дороты: «А ты знаешь, что он ездил в тур со Slayer?». А она ему: А кто это — Slayer?»
И это не была договоренность?
Нет. Это был уникальный случай. Так вот, эти люди изменились. В худшую сторону. Чем больше мы пытались избежать с ними встречи, тем больше: ни пытались нас сфотографировать. Сначала было легко от них сбегать, потому что большинство из них ездило ну жутких развалюхах. Но когда: дни не могли нас достать, появлялись другие. Да хотя бы ребята в черном BMW. Они выглядели как мафия. И атаковали группой, а не поодиночке. Их всегда было человека три-четыре. Один выходил из машины, прихватив камеру, другой стоял в стороне, на случай, если я нападу на первого или мы с Доротой пойдем в разные стороны. Еще двое ждали в машине на случай, если мы попробуем сбежать.
Это были люди из определенного издательства?
Может быть. Но я думаю, что дело здесь совсем в другом. Их единственный босс — бабло. Делаешь фотографии и продаешь тому, кто больше заплатит.
Жил себе спокойно в своей пещерке, был известен по всему миру, на хлеб тебе хватало… Для чего тебе это было нужно?
Я не просил об этом. Просто хотел встречаться с понравившейся девушкой. И всё. На первых свиданиях я не подозревал, что забираюсь вглубь осиного гнезда.
А если бы знал, сделал бы этот шаг?
Кронос из Venom, один из моих кумиров, на вопрос о том, что бы он хотел изменить в своей жизни, с присущей ему деликатностью ответил: «Да ни хрена!» Вынимая кирпичи из здания, ты рискуешь, потому что нет гарантии, что, даже если только один вытащишь, здание не развалится. У меня нет уверенности, что маленькое изменение, даже принятие другого решения в какой-либо ситуации, не сделает так, что, вместо того чтобы давать интервью, я буду сидеть на диване со старой толстой женой и нянчить избалованных детей. Конечно, Кронос выразил это по-другому, но смысл один и тот же. Я хорошо это запомнил. И я тоже так думаю. Ценю даже самые паршивые события, которые случаются.