– И они могут отслеживать меня через неё? – спросил Алексей.
– Не просто отслеживать, – ответил Макс. – Она постоянно передаёт данные – твоё местоположение, физиологические показатели, даже то, что ты видишь и слышишь. Эта штука работает как постоянно включенная камера наблюдения внутри твоей головы.
Алексей почувствовал, как его охватывает холодная ярость.
– Нужно отключить её. Сейчас же.
– Не так быстро, – предостерег Макс. – Полное отключение может вызвать критическую неврологическую реакцию. Твой мозг уже адаптировался к работе с имплантами. Резкое прерывание связи может привести к коме или смерти.
– Но мы можем создать временный барьер, – вмешалась Вера. – Нечто вроде клетки Фарадея для определённых частот. Это не отключит импланты полностью, но может блокировать передачу данных на внешние серверы.
Она подошла к шкафу и достала небольшое устройство, похожее на металлический обруч.
– Прототип нейрошунта. Мы работали над ним на основе данных, которые получили от Новикова. Он не идеален, но может дать нам немного приватности.
Алексей взял устройство, рассматривая его со смесью надежды и недоверия.
– Это безопасно?
– Относительно, – честно ответила Вера. – У тебя может быть головная боль, возможно, нарушение некоторых моторных функций. Но это временно.
Алексей без колебаний надел обруч. Сначала ничего не происходило, затем он почувствовал странное покалывание в основании черепа, распространяющееся вниз по позвоночнику. Зрение на мгновение расфокусировалось, а потом… тишина. Впервые за долгое время он не ощущал того постоянного гула, который, как оказалось, всегда присутствовал на границе сознания – шума работающих имплантов.
– Работает, – подтвердила Вера, глядя на экран своего компьютера. – Сигнал блокирован. Для внешних систем ты сейчас как в чёрной дыре.
– Это даёт нам небольшое окно возможностей, – сказала Анна. – Но они наверняка уже отследили наш путь до того, как мы активировали шунт. Нам нужно двигаться дальше.
Она повернулась к экранам, где отображалась карта города с несколькими отмеченными точками.
– Новиков согласился встретиться с нами завтра. Он скрывается от «НейроТех» уже несколько лет, меняет местоположение каждые несколько недель. Но он единственный, кто знает достаточно о первоначальной архитектуре имплантов, чтобы помочь нам разобраться с твоей ситуацией.
– А пока, – добавил Макс, – давайте посмотрим, что у нас есть на устройстве, которое ты принёс.
Алексей достал флешку, которую дала ему Анна, и передал её Вере. Та подключила устройство к своему компьютеру и начала расшифровку данных.
– Здесь много технической информации, – сказала она через несколько минут. – Спецификации имплантов, протоколы программирования, списки участников проекта… Это настоящая золотая жила.
Она открыла один из файлов, и на экране появилась фотография Алексея – более молодого, в военной форме, с отсутствующим взглядом.
– Здесь твоё личное дело, – сказала Вера. – Алексей Викторович Северов. Тридцать четыре года. Бывший спецназовец. Доброволец для первой фазы программы «Химера». После демонстрации исключительной совместимости с имплантами переведён в проект «Прометей». Статус: «активный оператор».
Она прокрутила документ вниз.
– И вот что интересно – здесь есть список операций, в которых ты участвовал под контролем системы «Кукловод». Двенадцать подтверждённых ликвидаций за последние два года. Все – люди, связанные с «НейроТех» или военным командованием, которые, предположительно, знали слишком много о проекте.
Алексей смотрел на список имён, чувствуя нарастающую тошноту. Люди, которых он убил и не помнил. Жизни, оборванные его руками без его согласия и даже без его ведома.
– Я был просто оружием, – прошептал он. – Инструментом для зачистки собственных следов.
– Не ты, – твёрдо сказала Анна. – Тот, кто убивал этих людей – это не Алексей Северов. Это программа, использующая твоё тело. Ты не несёшь ответственности за то, что они заставили тебя сделать.
Но Алексей не был уверен. Где кончался он и начиналась программа? Была ли вообще эта граница, или она давно размылась в перестроенных нейронных связях его изменённого мозга?
– Здесь ещё кое-что, – сказала Вера, открывая следующий файл. – Операция «Чистый лист». Секретная миссия в Сирии, три года назад. Уничтожение деревни Аль-Рашид и всех её жителей.
Алексей вздрогнул. Женщина, защищающая детей. Кровь на глинобитной стене. Его кошмар.
– Это было на самом деле, – пробормотал он. – Не просто имплантированное воспоминание.