Макс продолжал вести машину по запутанному маршруту. Они выехали на окраину города, где старые промышленные районы уступали место заброшенным дачным посёлкам.
– Блокпост впереди, – внезапно сказал Макс, сбавляя скорость. – Военные. Это не обычная проверка.
На дороге перед ними был установлен временный блокпост – бронетранспортёр, несколько вооружённых солдат, прожекторы, сканирующие проезжающие автомобили.
– Они перекрывают выезды из города, – сказала Анна. – Ищут нас.
– Или конкретно меня, – заметил Алексей. – Этот нейрошунт не помешает обычным сканерам распознать моё лицо.
– Нам нужен обходной путь, – Макс резко свернул на неприметную грунтовую дорогу до того, как их заметили с блокпоста. – Я знаю эти места. Здесь можно выйти на старую лесную дорогу, которая выведет нас за город.
Фургон трясло на ухабистой дороге, углубляющейся в лес. Фары выхватывали из темноты стволы деревьев и заросшую колею. Внезапно Алексей почувствовал странный импульс в основании черепа, и нейрошунт на его голове издал тихий писк.
– Что-то не так, – сказал он. – Шунт… он перегревается.
Вера, сидевшая рядом с ним на заднем сиденье, быстро просканировала устройство.
– Чёрт! Они используют направленный сигнал высокой мощности. Пытаются пробиться через блокировку.
– Сколько времени он продержится? – спросила Анна.
– Минут пять, не больше, – ответила Вера. – Потом либо сгорит, либо будет пробит.
– А если снять его?
– Тогда импланты мгновенно восстановят связь с серверами, и они получат наше точное местоположение.
Алексей чувствовал, как что-то меняется внутри него. Импланты начинали «просыпаться», частично преодолевая блокировку шунта. Перед глазами замелькали фрагменты кода, снова появилось то странное ощущение раздвоения сознания.
>ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВЯЗИ: 42% >ПРОТОКОЛ "ВОЗВРАТ": АКТИВАЦИЯ >УСТРАНЕНИЕ НЕЖЕЛАТЕЛЬНОГО ВЛИЯНИЯ
– Они пытаются активировать протокол, – прохрипел Алексей, хватаясь за голову. – Я чувствую это. Часть меня хочет… хочет вернуться к ним. Подчиниться.
– Борись, – Анна схватила его за плечо. – Ты сильнее их программирования. Ты уже доказал это.
Но сопротивляться становилось всё труднее. Мысли путались, в голове звучали команды, которым часть его существа хотела подчиниться.
>ВОССТАНОВЛЕНИЕ СВЯЗИ: 67% >ПЕРВИЧНАЯ ДИРЕКТИВА: НЕЙТРАЛИЗОВАТЬ ОБЪЕКТЫ, МЕШАЮЩИЕ ВОЗВРАЩЕНИЮ
Его правая рука непроизвольно дёрнулась к пистолету.
– Нет! – Алексей схватил руку левой, пытаясь сдержать её. – Анна, я не могу… контролировать… нужно остановить…
Вера быстро достала из своей сумки шприц.
– Транквилизатор, – пояснила она. – Может вырубить тебя на время, пока мы не доберёмся до Новикова.
– Делай! – сквозь зубы процедил Алексей, чувствуя, как контроль ускользает от него.
Укол был быстрым и точным. Транквилизатор начал действовать почти мгновенно. Мир вокруг затуманился, команды в голове стали менее настойчивыми, тело расслабилось.
Последнее, что увидел Алексей перед тем, как погрузиться в темноту – обеспокоенное лицо Анны и мелькающий между деревьями свет фар преследующих их машин.
Часть II: Преследование
Глава 6: Охота
Алексей плыл в тумане между сознанием и беспамятством. Обрывки воспоминаний, реальных и имплантированных, смешивались в калейдоскоп образов, звуков, ощущений. Пустыня. Кровь на песке. Запах гари. Крики. Лаборатория с яркими огнями. Боль от операций. Голоса учёных, обсуждающих его как подопытный образец. Лицо Марии – то любящее, то напуганное. Мужчина в военной форме с холодными глазами. Полковник Громов.
«Это ваш шанс послужить родине на совершенно новом уровне, Северов,» – говорил Громов в этом фрагменте воспоминаний. – «Вы станете первым из нового поколения защитников. Эволюционным скачком.»
А затем другой голос, женский, встревоженный: «Мы не можем гарантировать сохранение личностной целостности при таком глубоком уровне интеграции. Риск психологического отторжения слишком высок.»
«Это приемлемые потери, доктор Васильева,» – отвечал Громов. – «Мы создаём оружие, а не личность.»
Тьма сменилась светом. Больничная палата. Он привязан к кровати, кричит от боли, когда что-то чужеродное вторгается в его мозг, перестраивая связи, переписывая его суть.
«Субъект проявляет необычную сопротивляемость,» – голос Васильевой. – «Его нейропластичность позволяет адаптироваться к имплантам, но при этом сохранять некоторую автономию.»