«Увеличьте дозу нейротропных препаратов,» – командует Громов. – «Сломайте это сопротивление. Мне не нужен солдат, который думает. Мне нужен солдат, который выполняет.»
А потом пустыня снова. Деревня. Женщина с детьми. Но теперь воспоминание раздваивается, показывая разные версии реальности.
В одной версии он стреляет, подчиняясь приказу, и видит, как кровь брызжет на стену.
В другой – он опускает оружие, отказываясь, и получает удар прикладом от Соколова.
В третьей – вся деревня уже мертва, отравленная экспериментальным газом, а они просто зачищают следы.
Какая из этих версий реальна? Все? Ни одна?
«Протокол "Мнемозина" успешно активирован,» – механический голос в его голове. – «Перезапись памяти завершена. Субъект готов к программированию.»
Алексей очнулся с глубоким вдохом, словно вынырнул из-под воды. Сердце бешено колотилось, тело было покрыто холодным потом. Он лежал на узкой кушетке в маленькой комнате с тусклым освещением и медицинским оборудованием.
– Добро пожаловать обратно, – произнёс пожилой мужчина, сидящий рядом. Седые волосы, глубокие морщины, внимательные голубые глаза за старомодными очками. – Я начал беспокоиться, что доза была слишком высока.
– Кто вы? – хрипло спросил Алексей, пытаясь сесть.
– Андрей Новиков, – представился старик. – Создатель технологии, которая сейчас пытается стереть твою личность. Полагаю, это делает меня частично ответственным за твоё положение.
Алексей огляделся. Комната больше напоминала лабораторию, чем медицинский кабинет – множество мониторов, странные устройства, некоторые из которых выглядели самодельными.
– Где я? Где Анна?
– В безопасном месте, – ответил Новиков. – По крайней мере, пока. Анна и остальные в соседней комнате, подготавливают план дальнейших действий. Тебя вырубили почти на шесть часов.
Он протянул Алексею стакан воды.
– Как ты себя чувствуешь?
Алексей сделал глоток, оценивая своё состояние.
– Голова раскалывается. И я видел… странные воспоминания. Не уверен, что из них реально.
– Это побочный эффект конфликта между транквилизатором и твоими имплантами, – объяснил Новиков. – Когда сознательный контроль ослабевает, разные слои памяти – настоящей и имплантированной – начинают смешиваться.
Он подошёл к одному из мониторов и вывел на экран сканирование мозга Алексея.
– Впечатляющая структура, должен признать. Твой мозг буквально переплетён с нейросетью имплантов. Они не просто добавлены к твоей нервной системе – они стали её частью.
– Можно их удалить? – с надеждой спросил Алексей.
Новиков покачал головой.
– Боюсь, что нет. По крайней мере, не обычными методами. Импланты интегрированы на молекулярном уровне с твоими нейронными связями. Попытка физического удаления уничтожит значительную часть твоего мозга.
Он снял очки и устало потёр глаза.
– Когда я разрабатывал первую версию этой технологии, целью было помогать пациентам с тяжёлыми повреждениями мозга восстанавливать утраченные функции. Создавать новые нейронные пути взамен повреждённых. Я и представить не мог, что военные превратят это в инструмент контроля и манипуляции сознанием.
Алексей пристально посмотрел на Новикова.
– Вы ушли из проекта.
– Как только понял, к чему всё идёт, – кивнул старик. – Но было уже поздно. Они взяли базовую технологию и развили её в направлениях, которые я считал невозможными и неэтичными.
Он подошёл к шкафу и достал небольшое устройство, похожее на нейрошунт, но более сложной конструкции.
– Это экспериментальная модель нейроингибитора. Более совершенная, чем тот шунт, который ты использовал. Она не просто блокирует сигнал – она создаёт интерференцию на частотах управления, делая невозможной активацию протоколов контроля.
Алексей с сомнением посмотрел на устройство.
– И это сработает?
– Теоретически – да. Практически – мы можем выяснить только опытным путём.
Дверь открылась, и вошла Анна. Увидев Алексея сидящим, она заметно расслабилась.
– Ты очнулся. Хорошо. У нас мало времени.
Она подошла к монитору и включила новостной канал. На экране появился репортаж о «террористической угрозе» и объявлении специального режима безопасности в Москве и области.
– Они используют государственные ресурсы для нашего поиска, – пояснила Анна. – Официальная версия – группа экстремистов похитила военного специалиста и планирует теракты. Все дороги из города блокированы, усилено патрулирование, задействованы специальные подразделения.