– Но ведь этого просто не может быть, Андрей!
– Почему, папа? – вкрадчиво спросил я. – Ты хочешь сказать, что наши далекие предки были все как один дураками?
– Причем тут предки? – не согласился со мной отец.
– А при том, что этот заговор они в таких случаях, как наш, произносили задолго до внедрения христианства в нашей стране. И помогало. Не можешь же ты отрицать этого.
– Знаешь, сын, я не верю своим глазам. – пробормотал он, – Кровь действительно перестала бежать, и все равно этого не может быть.
Я улыбнулся такой искренней вере в отрицание чуда.
– Лечение еще не закончено, папа. Может быть ты предпочтешь уснуть и не видеть дальнейшего?
Игорь Николаевич опять посмотрел на свою руку, потом заглянул мне в глаза.
– Не знаю, как это тебе удалось сделать, но предпочитаю смотреть на все происходящее своими глазами. – сказал он.
– А не испугаешься?
– Думаю, что не испугаюсь.
Мгновенное, уже привычное сосредоточение, и моя энергия потекла из моих пальцев и плотной пеленой окутала протянутую ко мне названным отцом руку. Я с удовлетворением отметил, что на этот раз я не засветился. Опасное свойство моего дара, которое могло смутить, а то и напугать любого непривычного человека.
Игорь Николаевич и так смотрел на меня с вполне понятным недоверием. Мне это мешало.
– Смотри не на меня, отец. –сказал я. – И не мешай мне, пожалуйста. Лучше помогай.
– Как?
– Думай не о том, что такого просто не может быть, а представляй себе, как рана на руке затягивается и заживает.
– Хорошо, сын, я постараюсь.
Мне сразу стало легче и регенерация тканей, сращивание пошли полным ходом. Через пять минут рана закрылась и на коже остался только тонкий, как волос, розовый шрам.
Игорь Николаевич некоторое время смотрел то на свою руку, то на меня, попробовал сжать пальцы в кулак и убедился, что с рукой у него все в порядке.
– Даже боли не чувствую. – пробормотал он. – Послушай, сын, как это тебе удалось? Откуда у тебя такое умение? Ты после больницы стал совсем другим.
Он внимательно посмотрел на меня.
– Ты прав, отец, – осторожно сказал я. – А ты бы не изменился, после того, как побывал в морге и пролежал там ночь?
– Я знаю, сын. Мне все рассказала мать. И о том, что врачи решили, будто ты мертв, тоже знаю. Она говорила еще, что-то о испуганной санитарке, которая упорно распускала по больнице слухи, что какое-то сияние проникло в помещение морга и опустилось на тебя. Я, конечно, этому не поверил. Не мог поверить. Что скажешь на это, сын?
– Только то, что я этого сияния не видел. – сказал я. –Было другое… Был голос… Я боролся с болью, почти впал в беспамятство и вдруг голос. Он звучал прямо во мне. И он сказал: ты останешься жив и будешь лечить людей. Я это запомнил.
Игорь Николаевич покачал головой.
– Все это очень странно, Андрей. До сих пор в своей жизни я твердо придерживался позиции материализма. Считал, что никакие чудеса в нашей жизни невозможны. Ты хочешь сказать, что с тобой говорил бог? – и он с испугом посмотрел на меня.
Теперь уже настала моя очередь качать головой.
– Думаю, что это не бог. – сказал я. – Вернее, не то, что под этим понятием мы подразумеваем. Можешь ты мне сказать, что человечество и наша цивилизация знает все законы Вселенной, которые нами управляют? Можешь дать такие гарантии?
– Не могу, конечно. – и он переменил тему разговора. – В последние дни я заметил, что ты увлекся книгами из библиотеки матери. Это связано с твоими чудесными способностями?
– В них я попытался отыскать ответ, отец.
– Нашел?
– Нет. Вернее, я не знаю, нашел или нет. Слишком сложно для меня и слишком непривычно.
– Надеюсь, ты не стал верующим? – опять с умело скрываемым испугом спросил Игорь Николаевич. – Или мистиком?
– Успокойся! – засмеялся я. – Пока не стал. А ты сам знаешь, что такое религия? Я туту почитал мамины книги. Кратко можно сказать, что все религии это не что иное, как эмоциональный путь к познанию истины. Эмпирический. В отличие от пути научного.
– Стоп! – прервал меня он. – Ты уверен, что с мамой все в порядке?
И не дожидаясь моего ответа быстро пошел в большую комнату, оставив меня на кухне.
Шарясь на антресолях в своей комнате, я нашел запрятанный в самый дальний угол начатый блок сигарет «Мальборо». Несколько минут я смотрел на него с удивившим меня своей силой вожделением. Затем со вздохом отложил блок в сторону, хотя курить мне вдруг захотелось отчаянно.