Наконец она с трудом сглотнула и отвела взгляд, не в силах вынести обвинения и предательства в его глазах.
— Майкл… ты делаешь мне больно, — она дернула рукой, пытаясь вырваться из его железной хватки, и он ослабил ее, но не отпустил. Вместо этого, он потянул ее руку через отверстие так, что она была вынуждена наклониться вперед, и ее рука коснулась его груди. Она чувствовала, как он смотрел на нее долгим взглядом, и знала, что была трусихой, потому что… сколько ни пыталась, не могла заставить себя встретить его взгляд.
Когда он заговорил, его голос звучал замкнуто и отстраненно.
— Ты не отвечала на мои звонки, — Мэри снова вздрогнула и закрыла глаза, желая просто исчезнуть. — Думаю, теперь я знаю почему, миссис Алессандри.
Мэри покачала головой.
— Не…
— Ты беременна.
— Пожалуйста…
— Ты собиралась сказать мне?
— Майкл…
— Ответь мне.
Мэри попыталась вытащить руку из его хватки, но лишь уронила перчатку на пол.
По-прежнему с закрытыми глазами, она покачала головой и всхлипнула.
— Я не могу.
Она почувствовала, как его рука напряглась, он снова потянул ее за руку, а его тон стал суровым и настойчивым.
— Ответь мне.
Поджав губы, она подняла подбородок и встретилась с ним взглядом; ее голубые глаза, светящиеся ложной гордостью, удерживали его взгляд, и она сказала ему правду:
— Нет.
Он вздрогнул, и как будто в его суровой внешности появилась брешь, но секундная вспышка боли и неподдельное удивление быстро сменились презрением. Мэри почувствовала, реально почувствовала, как разбилось ее сердце, а боль в его глазах выбила весь воздух из легких.
Она услышала приближающиеся тихие шаги телохранителя, поскольку знала звук его шагов наизусть. Майкл предупреждающе прищурил глаза, но ему незачем беспокоиться. Хоть она и была лгуньей и прелюбодейкой, но любила его. Мэри точно знала, что он предназначен для нее, и она никогда не предаст его и не позволит узнать о нем своей семье.
Она не пошевелилась, не издала ни звука, и телохранитель прошел мимо исповедальни и вернулся на свое прежнее место.
Майкл сглотнул и медленно выдохнул.
— Слушай меня очень внимательно, — каждое слово было резким, а голос соответствовал его ледяному взгляду. — Ты сейчас возьмешь себя в руки и соберешь свои вещи. Пойдешь к вашей семейной скамье в церкви и выскажешь свои раскаяния…
Ее ресницы дрогнули, и она попыталась запротестовать:
— Что за раскаяния…
— Заткнись и слушай, — зарычал он, обхватывая пальцами ее запястье и прижимая ее руку к своей груди. Несмотря на его спокойный тон и холодный внешний вид, она чувствовала стремительный ритм его сердца и знала, что маска спокойствия может разрушиться в любую секунду. — Ты пойдешь со мной.
Она покачала головой.
— Я не могу…
— У тебя нет выбора.
Ее губы скривились в ухмылке, и она сказала скрипучим шепотом, скорее самой себе, чем ему:
— У меня никогда его нет.
Его взгляд блуждал по ее лицу, выражение его лица лишь слегка смягчилось, и он медленно выпустил ее руку. Она вытащила ее назад через открытую ширму, осторожно протирая запястье. Мэри была поражена тем, насколько он был красив, и оплакивала свое существование и ситуацию, в которой они оказались. Оплакивала боль, которую причинила ему, и в душе проклинала себя. Слезы жгли глаза, но она заморгала, пытаясь не дать им пролиться.
Все еще стоя на коленях, она подняла с пола четки. Он вздохнул, откинулся в кресле священника и затем не так напористо и менее властно продолжил:
— После того как ты покаешься, пойдешь к задней части церкви и скажешь своему охраннику, что тебе нужно в туалет.
Она закрыла глаза и медленно покачала головой.
— Оказавшись внутри, досчитай до ста и закрой лицо вуалью. Я разберусь с охранником, и мы уедем вместе.
Она всхлипнула, поднимая с колен черное кружево вуали.
— Это не так легко, как ты говоришь.
— Это легко.
Она обернула кружево вокруг шеи, затем подняла на него взгляд и спросила дрожащим шепотом:
— Что потом? Что произойдет, мы просто уйдем?
— Да.
— И куда мы уедем? Что будем делать?
Он пожал плечами, доставая пистолет и снимая его с предохранителя.
— Мы поженимся.
Она недоверчиво посмотрела на него, сердце забилось где-то в горле, а затем в одно мгновение рухнуло вниз.
— Я… я… я уже замужем.