У наркоманов были свои компании, свои никому не понятные рассказы, истории и присказки. Они с упоением вспоминали какой-нибудь особенный день «ширки», особый рецепт «варки», забавные истории под кайфом. И хоть в целом я этого не одобряла, но слушать было интересно, и мы покатывались со смеху от этих историй. Они обожали дурить головы следователям, рассказывая, как и что варили, какие использовали ингредиенты и что получалось в итоге. Самые что ни на есть химики. Покупали какие-то таблетки, их превращали во что-то, добавляли какой-то гадости, варили в ложке. Чаще всего следователи не могли оценить, правдива ли история, потому что ничего не понимали в процессе. Поэтому наркоманы вешали лапшу на уши следователей, и делились друг с другом остроумными решениями.
Как жизнь не черно-белое полотно, так и наше восприятие тоже. Не получается все разделить на хорошее и плохое. Если посмотреть на что-то под иным углом, то и увидишь по-другому. Возможно, самые постыдные истории и оставались не поведанными, но кто из нас раскрывает все постыдные свои поступки? Всегда относилась и отношусь крайне негативно к наркотикам, но сами наркозависимые просто люди, в этом я убедилась.
Глава 9
Самой безумной с кем мне довелось столкнуться, оказалась, правда, не наркоманка, а алкоголичка, у которой в стенах нашего «приюта» разыгралась белая горячка. Она не давала нам покоя четыре дня, не смыкая глаз ни на секунду. Четыре дня мы жили, как на пороховой бочке. Прозвали мы это чудо Лолитой (по схожести с одной эстрадной певицей). Эта женщина виновна была лишь в том, что много лет пила. Ей было около пятидесяти, но жизнь пропойцы на улице сделала свое дело, и выглядела она на все семьдесят. Когда ее ввели к нам в камеру, то мы, обычно равнодушные, проявили живой интерес к этой бедолаге. На лице у нее был четкий отпечаток протектора чьего-то ботинка, нос был вмят в лицо, непонятно, как она вообще дышала. Всклокоченные седые волосы, вытаращенные голубые глаза. Вид сумасшедшей. Вот уж кто поистине не понимал, кто она и где. Женя мигом окрестила ее Лолитой, и это имя приклеилось к ней навеки. Как звали женщину на самом деле, никто так и не поинтересовался. Эта безумная Лолита, спустя пятнадцать минут пребывания в камере, уверенно подошла к Жене и сказала:
— Давай ключи, я домой пойду.
Женя наша, привыкшая к закидонам и похлеще, ни на секунду не растерялась:
— Ключи у Лилиана.
Лилиан всегда выглядел грозно. Я все еще помнила мое первое впечатление об этом «мужике». С ним никто не шутил и обходили его десятой дорогой. Но Лолита, не смущаясь, направилась к мирно спящему Лилиану. Вся камера, давясь от смеха, наблюдала за этой картиной. Мы закрывали рот подушками, боясь испортить представление. Скука всегда оставалась нашим самым главным врагом, поэтому, чтобы ее развеять мы были готовы на всё. Лолита подошла к Лилиану и огрела его тапком по лицу. Камера грохнула от смеха, а Лолита орала Лилиану в ухо: — Давай ключи, я домой иду.