После всех рутинных вопросов сопроводили в комнату. По сравнению с тем местом, где меня содержали ранее — просто номер в дешевой гостинице. Комната около десяти квадратных метров, две двухъярусных кровати, с панцирными сетками, расположенные друг напротив друга. Небольшой стол, привинченный к полу, между кроватями и наконец-то туалет. Свой персональный! Хотя это была просто открытая дыра в полу, она вызвала несказанную радость. Правда в двери помимо глазка было окошко, и как воспользоваться приобретенными удобствами незаметно было неясно.
Несмотря на отсутствие матраса и одеяла (не говоря уж о постельном белье), после узкой скамейки в участке голая панцирная сетка показалась мне королевским ложем. Здесь даже проходила труба по полу, и от нее исходило небольшое тепло. Недостаточное для того, чтобы хорошо прогреть помещение, но все же здесь было значительно теплее, чем в райотделе. Может градусов пятнадцать или шестнадцать. Пальто снимать пока не хотелось, но я почувствовала, что смогу согреться.
Еще одним плюсом был свет! Здесь под потолком едва горела лампочка, и я поняла, что теперь я не останусь в кромешной тьме, отнимающей силы. Просто удивительно, как тусклая лампочка, едва освещающая комнату, сквозь пыль, осевшую на ней, может поднять боевой дух!
Я сразу же легла спать, но сон мой был нарушен. В железную дверь камеры затарабанили и мне принесли горячий чай. Горячим я его называю исключительно потому, что так его называли здесь, в действительности он был едва теплым. Но это было единственное теплое питье, которое мне дали за последние три дня, поэтому я была благодарна. Чай этот сыграл со мной недобрую шутку, а именно — разбудил аппетит. Все то время, что я страдала от холода в участке, думать о чем-то кроме тепла не могла. Волнения и сигареты заглушили чувство голода, и только теперь мне пришло в голову, что последний раз я ела три дня назад. Как я еще держалась на ногах?
Мне кажется, что с беглыми каторжниками все же поступали человечней или хотя бы заботились о том, чтобы они не умерли от голода. Как и все в этом мире, ночь как-то прошла. Это была одна личность, привлекательная девушка, чья-то любимая — исчезало, испарялось. Все мысли были только о страданиях тела. Не знаю, как люди выносили пытки, но это тоже пытка для современного и цивилизованного человека. Меня не угнетало одиночество, не было мыслей о своей судьбе. Хотелось только тепла и еды. Это ли не животные желания?
Сон, наконец, вновь сморил меня, я постаралась поудобней устроиться на голой панцирной сетке, стараясь улечься так, чтобы ее ячейки не впивались в лицо. Пальто я сняла и укрылась им сверху, мне показалось, что так теплей. Я никогда не была изнежена или избалована, не происходила из богатой семьи, и у нас не было прислуги, но элементарные удобства были мне не чужды. Привыкла я спать все же на обычной кровати, с чистым постельным бельем, поэтому заснуть было сложно.
Спустя какое-то время, когда я уже спала, по железной двери раздался мощнейший удар. Я подпрыгнула, не понимая, что произошло. Посмотрела на дверь и увидела в окошко для раздачи еды улыбающегося охранника. Удостоверившись, что я проснулась, он довольно закрыл окно и ушел. Я проворочалась еще какое-то время, и наконец, вновь заснула. Удар по двери последовал незамедлительно. Так и прошла первая ночь. Как только я засыпала, раздавался стук, который заставлял меня проснуться. Что это было? Игры охранников? Не знаю. Гадаю до сих пор. Хочется верить, что не все люди такие. И что не все охранники такие, потому что я знаю точно, что люди бывают разные.
Наутро, наконец, пришел мой адвокат.
Глава 2
Я видела адвокатов раньше только в американском кино, и конечно это был образ красивого успешного мужчины, который одним махом мог поставить на место полицию и отмести все обвинения. Это был некий супергерой, который раз уж обратил на тебя свой взор, обязательно спасал.
Меня привели в комнату для встреч, которая ничем почти не отличалась от камеры, за исключением того, что здесь не было кроватей и туалета. За столом сидел старик с очками на кончике носа, в каком-то старом потрепанном костюме и сбитых ботинках. Его седые волосы торчали во все стороны, и создавалось впечатление, что это один из обитателей дома престарелых с острой стадией болезни Альцгеймера.
— Здравствуйте, Ирина. Я ваш адвокат. Зовут меня Рыжиков Николай Семенович.
Я недоверчиво смотрела на старика и чувствовала, что мои надежды выйти из этого ужасного места тают на глазах. Выглядел он не просто как дешевый адвокат, выглядел он бесплатным.