физическая сила, в результате которого, у Соломина, рассечена бровь и сломано ребро.
Процесс начался, теперь нужно было, чтоб всё пошло по плану.
Так-как это юрисдикция прокуратуры, узнав о заявлении, они сразу же зацепились за
это, взялись за дело. Всё шло как нельзя лучше. Мусоров тягали, Юрка отмазали. Но, ни кто
не предвидел финал этого сюжета.
Уголовное дело
На звонок, как обычно, двери открыл, водитель. Мрачно посмотрев на меня, кивнул
головой, невнятно произнёс:
– Прокуратура здесь!
– Что прокуратура? – не понял я.
– В дежурной части два прокурорских работника арестовывают нашу документацию и
видеозаписи! – полушёпотом, остерегаясь, высказался Серёга.
– По поводу чего?
– Помните, в прошлую смену, мы доставили дерущихся с посадочной площадки
автовокзала? Кто-то из них написал на нас заявление о том, что мы их избили! Один из них
обратился в травматологию! Оттуда прямиком информация поступили в прокуратуру! И вот,
они здесь!
– Что за бред! Ты не шутишь? Хватит разыгрывать меня! – смотря на Серёгу, не веря,
заулыбался я.
Но водитель, с серьёзным видом, кивнул снова головой:
– Не верите, сами посмотрите!
В коридоре, около дежурной части, гурьбой, молча, стояли милиционеры. Внутри
орудовали Горячев и ещё кто-то, я его не знал. Они в спешном порядке, молча, упаковывали
рабочую документацию, протокола, видеозаписи. Всё это сложив, забрали и уехали.
Вскоре раздался телефонный звонок, меня пригласили в прокуратуру, для дачи
свидетельских показаний.
УВД Свердловского района, оперативно назначило служебную проверку.
Управление Собственной Безопасности Пермской области, взялось за расследование,
по нарушениям, допущенными сотрудниками милиции, при выполнении служебных
обязанностей.
Прокуратура возбудила уголовное дело, по факту получения травмы Соломиным
Юрием Петровичем.
Практически, начался жёсткий контроль, давление со стороны силовых структур в
отношении меня и сотрудников, которые работали в эти сутки.
После смены, по прибытии в прокуратуру, завели в кабинет следователя. В
просторном помещении, посередине, стояли два стола поставленные Т-образно. За ним
сидел, не высокого роста, смуглый, худощавый, с вытянутым лицом, черноволосый, старший
лейтенант, примерно 30-ти лет. Смотрел на меня испуганным взглядом, словно ждал от меня
всевозможных пакостей:
– Здравствуйте! Присядьте, пожалуйста! Я, Сорокин Андрей Андреевич, следователь
прокуратуры! – робко представился, – Возбуждено уголовное дело, по факту получения
травмы Соломиным Юрием Петровичем! По показаниям данного гражданина, в вашем
медвытрезвителе, было совершено уголовное преступление по статье 112, УК РФ,
Умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью. Вы, проходите по этому делу в
качестве свидетеля. Вас пригласили для дачи свидетельских показаний! Вы, готовы
сотрудничать со следствием? Есть ли предложения, заявления, жалобы?
– Да, конечно! Помогу чем смогу! Предложений, заявлений, жалоб не имею! – с
готовностью ответил, присев на стульчик у стены, возможно специально поставленный для
меня.
– Хорошо, очень хорошо! – встал, подошёл к окну. Простояв немного, снова уселся,
закрыл папку, которая лежала на столе, сочувствующе посмотрел на меня, – Представьте
себе, я, тоже начинал службу в милиции! В какой-то степени мы, с вами, коллеги! Для
начала, расскажу историю из своей жизни! Один раз, на смене, во время патрулирования
территории, на тротуаре, в районе цирка, нашёл золотые часы! Представляете, самые
настоящие золотые часы! Я мог спокойно положить себе в карман! Некто бы ни догадался об
этом! Но этого не сделал! Я же нахожусь на страже порядка и безопасности! В конечном
итоге, разыскал хозяина, так как вещь номерная, вернул владельцу! За это мне и четь, и
хвала! И, конечно, этим неимоверно горжусь! А вот вы, своим поступком, гордиться не
можете! – он снова встал из-за стола, прошёлся по кабинету, наклонив голову о чём-то
раздумывая. Быстро сел на своё место, – И честно говоря, мне очень неприятно вести это
дело! Я прекрасно понимаю, что соблазн взять деньги, вещи велик, тем более с такой
мизерной заработной платой, как у вас! Понимаете, мне вас жалко! Пришли в милицию,
только начали служить! Из-за какой-то мелочёвки заведено целое уголовное дело! Ну,
отдайте вы ему то, что он просит: деньги, вещи, пусть заберёт своё заявление! Закроем это
дело и всё будет нормально! Зачем вам эта морока!
– За что ему деньги давать? – не понял я.
– За вещи! – удивлённо посмотрел на меня.
– Андрей Андреевич, я же не мать Тереза, чтоб давать деньги тем, кто в нетрезвом
состоянии потерял свои вещи, если они, конечно, они у него были на самом деле!
– Так заявление же написано на вас!
– Это ни о чём не говорит! Когда подъехал наш экипаж, Соломин валялся в грязи, его
избивали! Сами понимаете, что там вещей не могло быть! А если и были, то он их, скорей
всего уронил, потерял, извалял в грязи, бросил! С пакетами, с сумками на руках, кулаками не
помашешь! Тем более, его практически, занесли сотрудники милиции! Он туго соображал!
Был невменяем! И не понятно, где мог потерять свои вещи! Он, наверное, сам не помнит
всего! Возможно, ему стало обидно, что остался без вещей, вот и решил за счёт нас
разжиться!..
– А кто, по-вашему, избил Соломина?
– Со слов патрульных, которые доставляли Соломина, избивал Чибисов! Ещё одна
драка началась в палате, но мы их быстро разняли! Кто бил в палате, по фамилии не скажу!
Я, только лицо запомнил!
– А кто такой Догадин? О нём в заявлении упомянул Соломин!
– Догадин? Догадин? Не знаю! По-моему, с такой фамилией, в ту смену приводили, и
он отдыхал у нас! Надо посмотреть по протоколу, тогда я его вспомню! А что он о нём
написал? Что Догадин бил его?
– Соломин указал, что и в отношении него применялась физическая сила со стороны
сотрудников вытрезвителя, а не со стороны доставленных!
– Хм! – удивился и задумался, – Одного понять не могу, почему на нас написал
заявление, а не на того, кто его бил?
– Знайте что? – он отодвинул в сторону закрытую папку, – Пригласите его куда-нибудь,
поговорите! Скорее всего, он хочет срубить денег! Дайте, для своего душевного спокойствия,
сколько ему надо! Он заберёт заявление! И всё! Нет заявления, нет дела! Подумайте!.. –
внимательно с участием смотря на меня, предложил следователь.
Тут, в кабинет, вошли Жданов и Горячев.
– Ну что капитан! Допрыгался! Вот, мы, снова встретились, но теперь, уже, совсем по
другому делу! Наше предложение отпадает, так как ты, сам вляпался, по самые уши!
Единственное, напоследок, я дам тебе маленький совет: чистосердечно рассказать нам и
тогда, мы, пойдём навстречу, подумаем, как выпутать тебя из этого положения! Но при этом,
будет одно условие! Я думаю, ты понимаешь, что всё делается не просто так! Всё имеет свою
цену! Подумай! – язвительно сказал Жданов, приподымая указательный палец верх, –
Александр Васильевич! Андрей Андреевич! – обратился он к своим коллегам, – проводите
следственное действие, допрос свидетеля, а я пойду, у меня ещё дела, – показал куда-то в
сторону и вышел из кабинета.
– Что скажешь!? – зло обратился ко мне Горячев, – За что ты избил Соломина?!
– Кого я избил? – переспросил его.
Горячев присел на стол, скрестил руки на поясе и закричал:
– Хватит притворяться! Мы уже всё знаем! Тебе, сейчас, поможет только
чистосердечное признание!
– Какое признание?! И в чём должен признаваться?! Вас, не понимаю! – громко и
внятно произнёс я.
Горячев резко вскочил, замахнулся рукой, как будто хотел ударить сверху вниз. Я тоже