– Драка происходила?
– Нет, я не видел!
– В машине драка была?
– Какие-то два пацана сцепились! Мы с ними не дрались!
– А в вытрезвителе били кого-нибудь?
– Все трое били! Били и приговаривали! Меня утром Чибисов разбудил! И сказал, что
меня сильно избили! Бил меня капитан!
– На момент доставления в вытрезвитель, у кого-нибудь были телесные повреждения?
– после вопросов обвинителя, спросил Аббасов.
– Чибисов упал!
– Он сам упал, или его сбили?
– Когда я вышел его уже поднимали! Я сказал, что он со мной!
– А вас, зачем забрали?
– Я не знаю! Наверное, из-за того, что мы все из одной компании!
– У вас снимали побои?
– Да! Снимала судмедэкспертиза!
– Какие повреждения у Соломина вы видели? – вступила Каретина.
– У него было, всё лицо разворочено! Нос был сломан! За бок обеими руками
держался!
– Откуда вам стало известно фамилия Соломин?
– В этот же день со мной его друзья говорили, да раньше я его!.. – и тут он руками
закрыл рот. Обвинитель зло метнула молнии на него, потом не судью.
Произошло минутное замешательство. Судья в это время чем-то отвлёкся и упустил
этот момент. Он осмотрел вокруг и обратился стороне защиты:
– Продолжаем, Продолжаем!
– Зачем Светлову вас бить? – неуверенно спросила Каретина.
– Хотел сломать меня! Что-то ему во мне не понравилось! У него агрессия на меня
была! Почему, не знаю!
– Сколько ударов и куда?
– Точно помню десять раз!
– За помощью обращались?
– И в девятую, и в шестую поликлинику!
– Где лечились?
– В Усть-Качке!
– Какое лечение назначили?
– Травки пил!
– Проходили, какое лечение?
– Травки пил!
– При вас избивали Соломина?
– Да, в коридоре сначала били! Круглов сначала бил, потом по очереди!
– Кого-то ещё выводили?
– Нет, я не помню!
– Кому ещё наносились удары?
– Нет! Я не помню!
– Соломина откуда забрали?
– Он в баре сидел за другим столом! Когда ехали, он сказал, что его вещи пропали!
– Кто подошёл и сказал, что Чибисов упал?
– Какой-то парень!
– Он был Соломиным?
– Да!
– Почему Чибисов ушёл?
– Я думал в туалет!
– Сколько отсутствовал?
– Минут пять!
– Ваша честь! – обратился Коранов, – Ходатайствую, в виду того, что показания
Догадина сильно противоречат от показаний ранее!
– Суд считает возможным, удовлетворить ходатайство Коранова частично!
– Раньше вы говорили, что боролись с Соломиным! Теперь говорите, что не дрались?
Почему?
– Не хотел, чтобы ещё раз побили!
– В связи с чем давали такие показания? – спросил Аббасов.
– Я давал добровольно, сказал всё, чего помню! Всегда говорю только правду!
– Следовательно, правду говорили тогда, или сейчас?
– Да говорил только правду!..
– Судебное заседание прерывается! Следующее заседание будет!.. – оборвал судья и
стукнул молотком по столу.
Следующее заседание суда началось с опозданием на полчаса. Как только прибыл
Чибисов, мы зашли в зал. Начали с опроса свидетеля:
– Чибисов Алексей Петрович!..
– Вы находились в палате вместе с остальными доставленными! Если бы избивали, то
вы бы увидели?
– Да, конечно!
– В вытрезвителе кого-нибудь избивали? – спросила Иваньшина.
– Нет! – у обвинителя стало меняться лицо, расширив глаза, стала зло смотреть на
свидетеля. Чибисов увидев это, стушевался, – Я не помню! – она с надеждой перевела взгляд
на судью. Судья вопросительно на неё, слегка моргнул глазами.
– В судебном заседании объявляется перерыв на 15 минут! – вдруг громко сказал
председательствующий. Присутствующие встали, вышли на перерыв. Чибисов тоже хотел
выйти, но к нему быстрыми шагами, на высоких каблуках, часто цокая, подошла обвинитель
и дёрнула за рукав. У неё раздулись ноздри, вопросительно смотрела на Чибисова.
– Лариса Валерьевна, что-то здесь не так! – обратился я к своему адвокату.
– Это право председательствующего! – заключила она в ответ.
– А что с Чибисовым?
– Довертесь мне! Всё будет нормально!
– И ещё! У нас, что, нет свидетелей из тех, кто был доставлен вместе с ними? – не
унимался я.
– Николай! Довертесь мне! – успокаивающе похлопала она меня по кисти руки.
– Их же тогда много было! Можно было одного пригласить! – снова пробурчал я.
– Не надо! Вдруг скажут что-нибудь не то! – резко высказалась Каретина, – Мы
рисковать не будем!
Такое откровение для меня было шокирующим. Из-под меня словно выбили
табуретку и теперь вишу на виселице с петлёй на шее, не имея шансов на спасение.
Лучшими свидетелями бы были те, кто находились бок о бок с заявившими на нас. Даже,
если находились в состоянии алкогольного опьянения, всё равно могли что-нибудь сказать,
или подтвердить.
После тридцатиминутного перерыва, судебное заседание продолжилось дальше.
– Кто-нибудь жаловался на боли? – как обычно, словно ничего не произошло,
спросила обвинитель.
– Да, что-то было! – не уверенно сказал Чибисов, покрасневший смотря на
обвинителя.
– Догадин говорил, что применяли в отношении него насилие?
– Да, говорил, что все четыре раза принимали силу!..
– Как вы оказались на площадках с Соломиным? – спросил Аббасов.
– Не могу сказать!
– В связи с чем была ссора?
– Я не помню!
– Вы, наверное, много выпили, что не помните?
– Нет, я только джин-тоник пил!
– В связи чем давали показания, что Соломина избивали двое человек?
– Не помню!
– Вам предлагали пройти экспертизу?
– Да!
– И что?
– Ничего не нашли!
– Соломин, почему оказался на площадке?
– Вместе выходили!
– Что вы там делали?
– Просто стояли!
– Как упали?
– Запнулся, поскользнулся!
– Стучали ли вы в двери камеры?
– Нет!
– А другие стучали?
– Нет!
– Вы ранее говорили, что боролись на остановке?
– Нет, ссора словесная была!
– Почему такие отличия в показаниях?
– Не хотел связываться!
Я сидел на скамье подсудимых и уже совершенно ничего не понимал. Сторона
обвинения говорила, что ей заблагорассудится. На конкретно поставленные вопросы
отвечала невпопад. При этом председательствующий делал вид, что всё идёт, как положено.
Я обратился своему адвокату, но та, только замахала ладошкой, показывая, что всё
нормально…
– В суд поступило ходатайство от стороны защиты, о просмотре видеозаписи
доставления лиц в медвытрезвитель! Если защита предоставит аппаратуру для просмотра, то
это будет возможным! Суд такой аппаратурой не располагает!
– У защиты тоже нет с собой аппаратуры! – встав со своего места, за всех высказался
Аббасов.
– Что ж, тогда эта видеозапись не будет рассматриваться на суде, как доказательство!..
Я снова обратился к адвокату, но адвокат попросила меня помолчать, успокаивающим
тоном сказала, что всё нормально. Я сидел на скамье с негодованием. На видео было чётко
видно состояние и внешний вид всех доставленных. Попытался возразить, но, на меня, ни
кто не обратил внимания.
По результатам судебных заседаний, обвинение выглядело плачевно. Все
доказательства были косвенными. Кроме показаний потерпевших, у них не было никаких
доказательств и свидетелей. Всё говорило в нашу пользу. Самое главное, сейчас, была
презумпция невиновности. Это меня обнадёживало.
По судебному процессу, возникало много вопросов, на которые почему-то ни кто из
участников не хотел отвечать. Понимая односторонность работы адвокатов, хотелось иногда
самому выступить, высказать, своё недовольство. Первый вопрос: «Почему на суде не было