вдвоём, кое-как сводили концы с концами!.. Теперь как?.. Как предстану перед родителями?..
Перед братьями и родственниками?.. Перед соседями?.. Позор на меня?.. Кому доказать, что
я этого преступления не совершал?.. Надо ли вообще доказывать!.. Кто мне теперь поверит?..
Это просто нелепая ошибка!.. Судья обязательно вспомнит что-нибудь по этому делу и
назначит пересмотр!.. Так не бывает, чтоб без вины осуждали!.. Так не бывает! Я в это не
верю!..»
Вдруг вспомнились слова песни, написанные Донским М. к кинофильму: «Собака на
сене», снятый режиссёром Яном Фридом по одноимённой комедии Лопе де Вега.
«Бросают леденящий холод!
И в этой пытке, и в этой пытке,
и в этой пытке многократной,
рождается клинок булатный!..»
Рождение клинком ещё предстояло: «Получится ли так? Или же меня сломают, и мне
не придётся больше считать себя человеком чести! Да что там, человеком чести, просто
человеком! И уподобиться не понятно кому! После которого перестанешь уважать самого
себя!»
Время перестаёт существовать. Его нет. Есть камера, есть ты, есть мысли, а времени
нет. Вокруг тебя пустое пространство. Это пространство заполняет всего тебя, всю камеру и
не даёт свободно дышать. Вдруг ты ощутил нехватку воздуха: «Нет! Нет! Есть ещё что-то! А
что есть? Что связывает тебя с тем, что есть там? Какая память осталась о тебе там? Ничего
нет! Зачем это всё? Побег? Куда? Убежать, прийти к ним и разобраться, чтоб был не зря
осужден!..» Но это прошло быстро: «Я не такой как они! Надо действовать по-другому! Но
как?..»
Какой-то разговор. Женский голос, по-твоему, даже знакомый, и несколько мужских,
оборвали твои размышления. Снова послышались быстрые шаги. Таких шагов раньше не
было. Они восторженные, даже радостные. Что случилось? Тот милиционер, который
подходил раньше к тебе, подошёл быстрой походкой к двери, стал торопливо открывать
замок. У него, упали ключи, он их мгновенно поднял, снова, с шумом вставил в замочную
скважину. Наконец-то распахнулись. Ощущение долгой вечности открывания двери. Какой-
то бешенный миг, проскочил на молниеносной скорости – свобода! Ты вопросительно
посмотрел на него.
– Товарищ капитан! – он снова обратился к тебе, таким же видом! – К вам пришли,
пойдёмте!
– Хорошо! Пойдёмте! – немного печально и в то же время взволновано ответил ему.
«Кто мог прийти в такое время. Простых граждан не пропускают. Адвокат, прокурор, судья?..
Или же признали, что в отношении меня нарушили закон?.. Или наоборот, хотят извиниться
за допущенную судебную ошибку!.. И пришли обрадовать с этой вестью!.. Может, хотят
меня выпустить?..»
Ты спокойно вышел, надел ботинки и последовал за ним. Не оборачиваясь,
милиционер быстро шёл по коридору. Ощущение, что ты не осужденный. Перейдя решетку,
тебя заводят в какое-то помещение, рядом с лестничной клеткой. Увидел угрюмое лицо
Натальи Александровны, которая сидела, положив шапку на середину стола. Наташа, с
суровым лицом, вышла из-за стола и крепко пожала тебе кисть обеими руками. Быстро
возникшие надежды сразу же рухнули, улетучились. Её появление, её взгляд, могло говорить
только об одном, что всё произошло на самом деле. Тебя ни кто освобождать не собирается и
не будет.
– Николай Евгеньевич! Здравствуйте! Мы за вас очень обеспокоены! – тревожным,
глухим голосом высказала твоя сослуживица и подтверждая твои самые страшные опасения
сегодняшнего дня.
– Спасибо! – не выдержав, всхлипнул в ответ.
– Мы все: ребята, Юлий Юльевич, Алексей Анатольевич, Александр Николаевич,
Владимир Алексеевич, отдел, УВД, в шоке, от такого решения! Ни кто не ожидал!
Подключены все силы! Постараемся вытащить! Ищем подходящего адвоката, чтоб
разобрался и помог написать кассационную жалобу и выступил с защитой в суде.
– Спасибо! – в мыслях, калённой стрелой, пролетело: «Слишком поздно! Меня уже
осудили! Вытащить будет очень сложно!»
– Ребята решили устроить забастовку из-за этого приговора! Они завтра выйдут на
рабочие места, но выполнять свои обязанности не будут! Карпенко Алексей так и сказал, что
никакой защищённости нет! Все шпыняют милиционеров, как могут, мы теперь боимся
выполнять свои обязанности! Где гарантия того, что какой-нибудь задержанный не напишет
на нас очередную кляузу и нас, вместо защиты, посадят, как Николая! Насчёт жены не
волнуйтесь! Отправили на машине, до самого дома! Её и детей не оставим, поможем чем
сможем! Мы все вместе! Только вам придётся быть одному! Главное держитесь! Ваша
главная задача продержаться! Выйти отсюда живым и здоровым! – она, выпалив почти на
одном дыхании, снова горячо пожала тебе руки! – Я смотрю, вы, держитесь молодцом! Так и
держитесь! Я в вас верю!
– Как она? Как дети? – кое-как выдавил из себя слова, забыв про своё положение.
– Позвоните, сами поговорите, успокойте их! – с этими словами протянула сотовый
телефон.
– Алло! Катя! Катя! Как вы! – сначала спокойно, потом всё громче и громче начал
кричать в трубку.
– Па-па!.. – дочка зарыдала в телефон.
– Катя! Катя! Как вы? Не плачь, всё у нас будет хорошо! Ты мне веришь?
– Да-а-а! – и она ещё сильнее зарыдала, теперь в трубку слышны были только
всхлипы.
– Помогай маме обязательно! Вы, как никогда, должны держаться вместе! – понимая,
что разговора с ней не получится, спросил, – Серёжа рядом?
– Да-а-а! – снова растягивая слово, выговорили она.
– Дай ему трубку!
– Ал-ло! – чувствовалось в его голосе напряжение, что вот-вот и он заплачет.
– Серёжа! Теперь ты остался за мужчину в семье! Пока меня не будет, смотри за
хозяйством! Береги наших девочек!
– Хорошо папа! – чуть слышно сказал сын.
– Я в тебя верю!
– Папа, ты, когда приедешь? Приезжай скорее! Мы тебя очень ждём! – и в трубку
послышались всхлипывания.
– Приеду! Приеду! Не знаю когда, но приеду обязательно! Приеду назло всем! Ты мне
веришь? – пальцы, держащие телефон побелели от напряжения, у тебя из глаз полились
слёзы.
– Да папа, верю!
– Вот и молодец! Я на тебя очень надеюсь! Только вместе мы сможем всё побороть! А
где мама?
– Мама ушла в магазин совсем недавно, наверное, не скоро вернётся!
– Хорошо! Скажи ей, что я её очень люблю! Не оставляй её одну! Помогай! Я вас
очень люблю и верю в вас!
– Ладно, папа! Обязательно буду помогать! Мы тебя тоже очень сильно любим! – тут,
ты почувствовал, что у сына тоже бегут слёзы. Он тихонько всхлипывал и ты представил, он
вытирал слёзы зажатыми кулаками, как когда-то, когда ещё был совсем маленьким.
– Ну, всё пока! Скоро свидимся! – отдал Наташе телефон. Наверное, у тебя тогда было
самое горькое ощущение от того, что твои дети плачут. Присел на лавочку, словно
окаменевший, только слёзы, которые лились по щекам, выдавали тебя, твоё состояние, то,
что творилось в душе. Наташа, какое-то время, молча, смотрела испуганным видом, стараясь
угадать твои мысли.
– Всё нормально? – с тревогой не выдержав, спросила она.
– Вы уж меня извините, Наталья Александровна! – стараясь, как можно спокойнее
выговорил ты.
– За что? – удивилась она.
– За всё! За свои слёзы! За то, что подвёл всех вас!
– Николай! Коля! Тут вашей вины нет! Главное, держитесь и не падайте духом! Если
не сможем вас отстоять в дальнейшем, так знайте и на зоне, тоже есть люди!
– Спасибо! Спасибо Вам за всё! За жену, за детей! Вы очень хороший человек! –
теперь, ты пожал ей руки, медленно подняв свой взгляд, как будто видел её первый раз.
– Мы пытались оставить вас в ИВС на некоторое время, – смотря куда-то в сторону –