- Вы знаете, мистер Хилл, все это звучит весьма неправдоподобно...
- Это тебе так кажется, потому что ты привык жить окруженным коконом лжи и не замечаешь ничего вокруг себя! Ты слыхал когда-нибудь о промывании мозгов? Только не пропагандистском, а самом настоящем - медицинском? Да будет тебе известно, что у федералов есть целый институт, который занимается этой проблемой уже несколько десятков лет. В Пентагоне давно проводятся опыты с медиумами, которые могут убить подопытное животное, не прикасаясь к нему, - одним взглядом. Надо уметь отличать неправдоподобное от невозможного.
Так они говорили еще примерно с полчаса, прежде чем Уиллу удалось повернуть беседу в более практическое русло и заставить Боба вспомнить конкретные детали биографии покойного Бакстера. Выяснилось, что отец Пэта вернулся со Второй мировой без обеих рук. Семья вынуждена была жить на одну скромную солдатскую пенсию. Лишившись работы и достойных жизненных перспектив, Бакстер-старший впал в отчаяние и затаил обиду на федеральное правительство, которое отправило его на войну, а впоследствии фактически отвернулось от него. У Пэта отцовская обида превратилась в ненависть, которая вспыхнула в его душе еще сильнее после того, как эта история в точности повторилась с ним самим в годы войны во Вьетнаме.
Уилл бодро строчил в своем блокноте, радуясь удачной завязке сюжета. Он уже видел, как насытит свой материал живописной «ретроспективой», интригой, которой позавидовали бы многие писатели и голливудские сценаристы. Статья уже начала потихоньку оформляться в его голове.
Уилл попросил показать ему жилище покойного, и они отправились вверх по склону на его машине. Через пару километров впереди зажелтела лента полицейского кордона.
- Дальше не пустят, - предупредил Хилл. А увидев, что Уилл стал лихорадочно рыться в карманах, заметил: - Нью-йоркское удостоверение не откроет тебе здесь ни одной деревенской калитки, не то что полицейского заграждения. Здесь все опечатано.
Уилл выбрался из машины и, приблизившись к желтой ленте вплотную, как следует рассмотрел дом Бакстера. Убогая лачуга. Еще более убогая, чем у Хилла. Что-то вроде сарая, в которых состоятельные фермеры запасают на зиму дрова. Трудно было поверить, что здесь жили люди - и жили годами. Уилл попросил Боба описать ему внутреннюю обстановку.
- Нет ничего проще, - отозвался тот. - Железная койка, стул, стол, печка и радиоприемник.
- Все?
- Все.
- В тюремных камерах и то уютнее.
- Пэт пребывал в постоянной боеготовности. Он жил как солдат.
- Скорее как спартанец.
- Сути дела это не меняет.
Уилл спросил, с кем бы еще он мог пообщаться.
- «Милиция Монтаны» была его единственной семьей, - сурово отозвался Хилл. - Но даже мы знали его не слишком хорошо. К слову, я впервые побывал у него дома лишь вместе с полицией. Меня притащили сюда и спросили, мол, не пропало ли чего... Они всерьез думали, что убийцы были обычными грабителями.
- Убийцы?
- А ты думаешь, хирургическую операцию такой сложности можно произвести в одиночку? Нет, тут работала целая банда. Или как минимум двое - в распоряжении у каждого хирурга есть операционная сестра, это знает каждый школьник.
Уилл подвез Боба до его избушки. Что-то подсказывало ему, что Бакстер был тут главным спартанцем, ведь даже на фоне бедного жилища Хилла его лесная келья смотрелась монастырской ямой для отступников.
У калитки они распрощались, обменялись электронными адресами, и Уилл поехал дальше один. Боб Хилл, конечно, был немного не в себе. Один его рассказ про выявление гена диссидентства чего стоил. Но история с почкой и впрямь выглядела странно. А если предположить, что почку у Бакстера удалили раньше, зачем тогда ему было вводить наркоз перед умерщвлением?
На ближайшей заправке он залил полный бак и подкрепился сандвичем, который запил колой. Сидя у барной стойки придорожного ресторанчика, он по привычке смотрел по телевизору канал «Фокс ньюс».
«...Через минуту новые подробности скандала в Лондоне, который может обернуться отставкой всего британского кабинета...»
Уилл пропустил несколько рекламных роликов, а когда вновь поднял глаза на экран, увидел на них затравленное лицо Гейвина Кертиса, который выбирался из машины у своего министерства, неловко закрываясь папкой от фотовспышек и окруживших его автомобиль репортеров.
«...По свидетельству одной из самых влиятельных британских газет, подлог, обнаруженный в бумагах финансового ведомства, мог быть санкционирован только его высшим руководством. Оппозиция требует открытой проверки деятельности министерства финансов, а представитель мистера Кертиса тем временем продолжает настаивать на том, что все упреки в адрес его патрона являются „заказными инсинуациями“».