- Может быть, что-нибудь связанное с почечной недостаточностью? С диализом?
Рассел вновь надолго замолчал, а потом громко хмыкнул.
- Еще одно очко в вашу пользу, Уилл. Тут нет ни одной подобной записи.
В эту минуту Уилл готов был расцеловать доктора Алана. Тот наконец разделил его интерес к делу об убийстве Пэта Бакстера.
- А чем он вообще болел?
- Так, всякая чепуха. Разрыв связок на лодыжке был, кое-какие царапины с Вьетнама остались... Да и, собственно, все. Честно признаюсь, Уилл, еще пять минут назад я готов был биться об заклад, что наш покойный друг страдал тяжелым недугом, и почка была удалена у него по медицинским показаниям. И врач обязан был оставить об этом подробный отчет в истории болезни. А тут... я не нахожу ничего даже отдаленно похожего. Черт бы меня побрал, если мой неизвестный коллега не поставил меня этим в тупик.
В дверь легонько постучали, и Рассел крикнул, чтобы вошли. Порог кабинета переступила миниатюрная женщина, которую доктор представил как специалиста по связям с общественностью.
- Прошу прощения, что прерываю вашу беседу, Алан. Но у меня телефон раскалился от звонков с вопросами о Бакстере. Насколько мне удалось узнать, кто-то из друзей покойного только что выступил по радио и заявил, что Пэт Бакстер стал жертвой похитителей человеческих органов...
«Боб Хилл, кто же еще, - машинально отметил про себя Уилл. - Стало быть, мое эксклюзивное расследование утратило всю свою эксклюзивность. Вот ведь мерзавец...»
- Я забегу к вам через минуту, - пообещал ей доктор Рассел, переглянувшись с Уиллом. На лице его впервые промелькнула растерянность.
Когда дверь за женщиной закрылась, Уилл поинтересовался у доктора, что именно тот собирается заявить прессе.
- Как ни прискорбно, но мы не можем опровергнуть только что прозвучавшую версию, - развел Рассел руками. - У нас нет никаких данных, подтверждающих, что у покойного были больные почки. Нет, в самом деле дьявольщина какая-то... Ну ничего, что-нибудь придумаем.
Проклинавший все на свете, и в первую очередь Боба Хилла, Уилл как раз выруливал с территории лаборатории судмедэкспертизы, как вдруг кто-то ожесточенно забарабанил в боковое окно его машины. Уилл заглушил мотор и опустил стекло. Это был Рассел - без галстука, с распахнутым воротом рубахи и явно запыхавшийся.
- Она мне только что позвонила. Хочет поговорить с вами насчет Бакстера.
И, больше ничего не объясняя, Рассел передал Уиллу свой мобильный.
- Мистер Монро? Меня зовут Женевьева Хантли. Я хирург, работаю в шведском медицинском центре в Сиэтле. Только что увидела в новостях сюжет о мистере Бакстере. Алан уже передал мне, что вы думаете по этому поводу. Полагаю, я должна вам кое-что объяснить.
- Буду рад вас выслушать, - ответил Уилл, свободной рукой раскрывая на коленях блокнот.
- Но прежде, мистер Монро, я бы хотела взять с вас обещание... Нет, не молчать. Я с большим уважением отношусь к «Нью-Йорк таймс» и, как мне кажется, вправе рассчитывать на ответное уважение к тому, что сейчас расскажу. Сказать по правде, я не планировала распространяться об этом где бы то ни было, и меньше всего - через газету. Но обстоятельства складываются таким образом, что молчать только хуже. Уж не знаю, кто ввел в моду истории о похитителях человеческих органов, но они сейчас весьма популярны. Меня это огорчает, и я собираюсь внести свою лепту в опровержение досужих сказок.
- Понимаю вас.
- Допустим, хоть я и не уверена, что вы, журналист, понимаете меня, врача, до конца. Как бы то ни было... Я попрошу вас отнестись серьезно и с уважением ко всему, что я скажу. Ибо оно того стоит, мистер Монро, поверьте. Мне будет очень обидно и... стыдно за вашу газету, если я потом прочитаю в ней очередную «сенсационную историю», основанную на моей информации.
- Я постараюсь не обижать вас, мисс Хантли.
- Хорошо. Мистер Бакстер настаивал на полной конфиденциальности и, я бы даже сказала, анонимности. Это единственное, что он хотел получить в обмен, на то, что сделал.
Уилл весь превратился в слух.
- Около двух лет назад Пэт Бакстер обратился в наш медицинский центр с весьма странным предложением. Как мы потом выяснили, он ради этого приехал издалека. А когда появился на пороге приемного покоя, наши медсестры поначалу решили, что он пришел попросить еду и ночлег. Выглядел он, прямо скажем, неважно. Откровенно говоря, ничем не отличался от обычного городского бездомного. Однако сам Пэт Бакстер заверил, что обладает отменным физическим здоровьем, и потребовал проводить его в отделение трансплантологии. Когда меня вызвали к нему, он заявил, что хотел бы пожертвовать свою почку...