...Он проснулся от того, что рука его соскользнула с подлокотника стула. Протерев глаза, Уилл понял, что незаметно для себя уснул. Он даже сумел припомнить, что именно ему снилось - какая-то дикая пляска: Бет в центре, словно шаманка в языческом племени, а вокруг нее хоровод из бородатых мужиков, все в белых рубахах и черных жилетках.
Уилл глянул на часы. Полтретьего. Значит, все это не кошмар. Значит, все это правда. Господи, какой длинный и ужасный день... Он начался для него почти восемнадцать часов назад, за много миль отсюда, когда он решил проверить свою почту... Кто бы мог подумать, что не пройдет и суток, как он будет спать здесь - у Тиши, в ее мастерской...
- Итак, продолжим, - вдруг услышал он голос.
Тиша сидела прямо перед ним и что-то писала на этюднике, положенном на колени. На лбу ее проступили напряженные морщинки. Уилл помнил, что это означало у нее крайнюю степень сосредоточенности.
- Стало быть, что мы имеем на данный момент... Первое. Бет жива, и ей ничто не угрожает до тех пор, пока ты будешь держаться от них и от нее подальше. Второе. Она не сделала им ничего дурного, и они это признают. Третье. Несмотря на это, они не могут ее сейчас отпустить. Они сказали, что способны понять твои чувства и твое раздражение, но ничего объяснить не могут. Зато уточнили, что скоро все прояснится само собой. В одном из электронных писем они сообщили, что деньги им не нужны. Их единственное желание - чтобы ты не путался под ногами. И помалкивал. Все так?
- Так.
- Отлично. Все это суть описание довольно редкого - я бы сказала, уникального - случая похищения. Возникает такое ощущение, что они взяли Бет в заложницы. На неопределенное время. И с непонятной нам целью. При всей странности ситуации они требуют от тебя понимания и невмешательства.
- Ты бы видела, с какой детской искренностью они настаивали на этом!
- Поначалу они опасались, что ты был подослан к ним федералами. Почему они так боятся федералов? Неужели в связи с похищением Бет? Я думаю, похищение тут ни при чем. Скорее всего у них полно других причин опасаться внимания спецслужб. Так, во всяком случае, все это выглядит. В качестве рабочей гипотезы предположим, что они занимаются чем-то незаконным и боятся разоблачения.
Уилл вдруг вспомнил Монтану, Пэта Бакстера и наводнение... Это было всего пару дней назад, а кажется, что в прошлой жизни.
- В конечном итоге они сняли с тебя это подозрение. Естественно, дело не в том, что они не нашли у тебя никакой спецаппаратуры. Они правы в другом: федералы подослали бы к ним правоверного иудея. Однако то, что ты не работаешь на ФБР, вовсе не успокоило их. Скорее напротив - испугало еще больше. Именно после этого тебя и стали топить. Вопрос - почему? Как они тебе сказали? «Ты не работаешь на федералов, но это значит, что ты работаешь на других, которые гораздо хуже федералов». Так? О ком это они? О враждующей с ними секте хасидов? О конкурирующей группировке похитителей?
Уилл подавил вздох разочарования. Вот уже десять минут Тиша рассуждала о том же, о чем он думал уже полдня. Ничего нового, никакой зацепки... Его это начинало всерьез раздражать.
- Что означают все эти хитрые еврейские словечки, которые я слышал? - спросил он.
- Пикуах нефеш? Деятельность во спасение человеческой души. Обычно этот термин используется в тех случаях, когда требуется оправдать некие отступления от канонов веры, на которые люди идут из благих побуждений. Именно про пикуах нефеш вспоминают, когда кто-нибудь спрашивает, например, почему кареты «скорой помощи» продолжают разъезжать по еврейским городам во время Шаббата. В твоем случае термин был употреблен в качестве угрозы насилия. Ярлык «родеф» страшен. Если ты родеф, иудей имеет право лишить тебя жизни.
Уилл поморщился.
- Он еще спросил: «Какой сегодня день? Шаббат шува?»
- Правильно. Покаянная суббота - самая главная в иудейском году. Кстати, она действительно сегодня. Она наступает после рош-хашана, Нового года, и перед Йом Кипур, днем Всепрощения. Сейчас у иудеев в самом разгаре декада Покаяния. Очень важное время. Особенно в представлении ортодоксальных иудеев, каковыми являются хасиды. Я не совсем понимаю, что твой дознаватель имел в виду, когда говорил «осталось всего четыре дня». Действительно, до Дня всепрощения осталось четверо суток, но в том контексте эти слова прозвучали как окончание некоего срока. Дело в том, что День всепрощения не подводит какие-то итоги в жизни людей, это лишь символическая дата, к ней трудно приурочить какие-то важные события. Я думаю, он имел в виду нечто другое. Как он тебе сказал? «Причина всего случившегося серьезна настолько, что вам даже не дано это вообразить. На весах лежит все то, во что вы верите, во что мы все верим. Сама жизнь. Ставки высоки, как никогда...»