Поцелуй в кабинете она видела всего один раз, но какой…
Жданов сидел в красном гостевом кресле, а Катерина у него на коленях, и блузка ее была расстёгнута, его рука покоилась на ее груди, другой рукой он поддерживал ее голову, а губы его не впивались в ее рот жадно и ненасытно, а нежно скользили по ее лицу и шее, лишь на мгновение задерживаясь на губах, чтобы испить их сладость. Так целуют не от физической страсти, а от большой любви.
О том, что бывало в каморке, она судить не может, но Жданов выходил оттуда с затуманенным взглядом и отрешенной улыбкой на губах.
Если бы на месте Пушкаревой была она, а на месте Жданова - Роман, Вика была бы на седьмом небе от счастья, и ни о каком плане соблазнения бы не думала!
Что значит бумага и пьяный, или даже трезвый литературный бред, когда жизнь показывает настоящие чувства. Жаль Катьку, начиталась книжек, по ним живет, по книжным «инструкциям». Уволилась, гордость проявила, а Андрея Кира подобрала, вытаскивала его из пьяных драк, лечила его раны, окружала заботой и вниманием, только напрасно – женщину в ней он больше не видел. И во сне Катю звал – Кира жаловалась ей, плакалась в жилетку.
От назначения Александра Воропаева на должность президента компании Виктория воспряла духом – не чужой же она ему человек, поручения его выполняла, и желания тоже. Она надеялась на новую, более престижную должность и повышение оклада. Но Воропаев повел себя иначе. Он перевел ее вместе с Малиновским и Ждановым на производственный этаж. А там…Там нахальные грузчики и крысы!
Малиновский не тяготился вынужденным присутствием на производстве, вел свой обычный образ жизни – развлекался с женским персоналом. Он оценивал работниц цеха даже выше моделей Милко – крепкие, румяные, задорные, не то, что плоские «вешалки» для примерок.
Жданов же работал как проклятый. Не уходил домой до поздней ночи, составлял планы модернизации производства. Он и Вику загрузил работой, причем пыльной и нудной - старые папки с документами перебирать, заносить данные в компьютер. Ей бы с этим до конца жизни не справиться! Колька молодец, помогал ей разобраться с цифрами. Ну и она вынуждена была снисходить – ходила с ним в ресторан, или домой приглашала. Она уже не была так категорично против него настроена.
Ссылка на производственный этаж была тяжелым испытанием, но к счастью не долгим – Воропаева вернули в министерство. Почему так произошло, никто не знал. Вряд ли он был столь ценным работником в министерстве, что его попросили вернуться – так звучала официальная версия, - скорее напортачил в «Зималетто», но даже ей не удалось узнать правду.
Все вздохнули с облегчением, уже поздравляли Жданова, Роман и вещи свои собрал - так спешил вернуться в свой бывший кабинет.
Андрей не был так уверен, что вновь станет президентом, и оказался прав.
На должность и.о.президента Павел Олегович пригласил…Пушкареву! Облом так облом…
Виктория тряслась, как осиновый лист – уволит ее Катерина, как пить дать уволит. За былые насмешки, за историю с украденным отчетом, и просто как свидетеля своего секретарского прошлого.
Но Пушкарева этого не сделала, оставила ее в прежней должности, только перевела в отдел Киры, а в свою приемную посадила Марию Тропинкину.
Виктория так обрадовалась, что ее не лишили работы (а главное – зарплаты!), что даже забыла, с какой целью Кира пристраивала ее в приемную президента. Да теперь это и не имело смысла – президент не Жданов. Он теперь вместе с Малиновским сидит, и Вике это на руку. Выполняя якобы поручения Киры, она заходит в их кабинет и имеет возможность пообщаться с Романом. Только Роман уже не тот, потерял к ней интерес. Связано ли это с ее обманом, или больше нет необходимости ее соблазнять? Вика ломала голову над этим вопросом, но так и не пришла к определенному выводу. Тешила себя надеждой, что все-таки он не был равнодушен к ней, со временем они могли бы жить вместе, растить ребенка. Увы, она поспешила и все испортила.
Возвращение Пушкаревой в компанию работники административного этажа, главным образом женсовет, восприняли как чудо. Якобы она так изменилась, что ее невозможно узнать. Ну да, изменилась: брючный костюм, очки в современной оправе, прическа.
Виктория сама долго оглядывалась, отыскивая ее взглядом, когда услышала знакомый голос. Присмотрелась, узнала, конечно. Нормально стала выглядеть бывшая мышка-норушка, но до настоящей леди ей далеко! Элегантности не хватает: для брючного костюма, еще и белого цвета, ей пару килограммов сбросить не мешало бы. И стрижка ей совсем не к лицу, больше на парик похожа. В общем, не настоящая красавица.
Вот она, Виктория, и Кира - настоящие. Они как два ферзя на шахматной доске, две королевы: белая и черная. Их не в чем упрекнуть – чувство стиля в одежде, безупречная фигура, макияж, прическа, - все по высшему классу.
Однако же президент – Пушкарева, и любимая женщина самого завидного жениха столицы – тоже Пушкарева. Почему? Как ей это удалось?
Приход к власти Пушкаревой ознаменовался для Виктории еще одним немаловажным событием: в компании стал работать Николай Зорькин! На очень высокой должности финансового директора! Теперь всем было известно, что он вовсе не жених Катерины, а только давний друг, со школьных времен. И хотя отношения между Ждановым и Пушкаревой оставались напряженными, Николай не имел к этому никакого отношения. И, значит, Виктория вполне может проявить интерес к нему как к мужчине.
Собственно ей и делать ничего не требовалось – он сам проявлял к ней интерес, ей достаточно было просто благосклонно принимать его внимание.
Кавалер он был неопытный, ухаживания его были наивны, а подарки – примитивные, но нужные: мобильный телефон, например. А однажды он купил ей колготки – он ехала на работу в маршрутке, зацепилась ногой и на колготках образовалась дыра. Зайти в магазин и купить новые, времени не было, она как всегда опаздывала. Да и денег не было. Пришлось появиться в офисе в таком непотребном виде.
Сотрудники делали вид, что не замечают погрешности в ее одеянии – так предписывают правила хорошего тона. Николай этих правил не знал, он заметил, и сделал ей подарок: новые колготки. Не угадал с качеством и ценой, но позаботился же!
Виктория стыдилась Зорькина, ей казалось, что над ними смеются, шушукаются за спиной: докатилась Вика, с «ботаником» любовь крутит. На самом деле, конечно, шушукались, но по другому поводу – жалели Зорькина, разорит его такая подруга.
Виктория терпела и свою неприязнь, и осуждение окружающих, и все ради одной цели: завладеть своей машиной.
Виктория очень любила ездить на машине, особенно на шикарной, какой и владела после развода с сыном олигарха. Владела лишь номинально-кредит за машину не был погашен. В результате машину арестовали и выставили на продажу.
Виктория тяжело переживала утрату, искала деньги, но кто же даст в долг три тысячи долларов без гарантии возврата? Она навещала свою красавицу-машину на стоянке, разговаривала с ней, как с живым существом, просила потерпеть и обещала выкупить-машину она по-настоящему любила. Она и Зорькина просила помочь ей , одолжить деньги. И он обещал! И она на многое шла ради этого. А он купил эту машину для себя – не так был прост, как казалось. И удерживал машиной Вику возле себя – возил ее с работы и на работу, катал по городу, изредка позволял ей пользоваться машиной самостоятельно. Тогда она ехала в самый крутой бар и красовалась перед бывшими подружками: смотрите, вот она я, красивая и успешная, и машина у меня круче некуда, и все у меня хорошо!