Но знать бы подробнее раньше все то, о чем рассказывал мне Фоминых! Хотя бы о происходившем в штабе Западного особого военного округа в самый канун войны. У Александра Яковлевича имелись записи об этом, и он предложил мне познакомиться с ними. Вот что содержалось в его воспоминаниях (привожу с сокращениями):
Суббота, 21 июня, проходит в том же напряженно-деловом темпе, какой принят в штабе округа уже 4-5 месяцев. Телефонные звонки, доклады, указания о боевой готовности войск, различных учебных сборах, ходе оборонного и жилищно-бытового строительства.
В 15.00 в кабинете командующего собрался руководящий состав штаба и управлений округа. Командующий посмотрел на присутствующих и произнес:
- Начнем. Порядок такой: докладывают разведчики, начальник штаба, начальник Политуправления. У кого будут дополнения, вопросы - в конце.
Начальник разведуправления доложил:
- С утра визуальным наблюдением установлено по ту сторону границы наличие на отдельных участках разрозненных окопов полной профили на отделение и меньше. Расположение бессистемное; в некоторых окопах мелькают каски. Днем окопные работы не производились.
Пограничниками обнаружено более десятка новых наблюдательных постов на чердаках ближайших деревень, в садах, на опушках рощ...
Начальник штаба:
- Сегодня состоялся разговор со всеми штабами армий, корпусов, штабами погранзастав о положении на границе. Кроме уже доложенного заслуживает внимания следующее.
На рассвете наши летчики, барражирующие вдоль границы, наблюдали колонны машин в движении на восток, на Сувалки и Августов, в то же время в трех населенных пунктах, в 40-50 км западнее Бреста, наблюдались хвосты колонн. Днем продвижение войск вблизи западной нашей границы не обнаружено.
Отмечались полеты одиночных разведывательных самолетов вдоль западных границ. Нарушений границы не было. Темп самолето-вылетов - как в последние 2-3 недели.
Изложенное подтверждено полученными донесениями, - закончил доклад тов. Климовских В. Е.
- Тов. Лестев, у вас есть, что доложить? - глядя на начальника Политуправления, спросил Павлов.
- Есть, товарищ командующий. Данные Политического управления подтверждают факты, доложенные здесь. Сообщения из 3-й и 10-й армий говорят, что настроение личного состава все более отчетливо и уверенно свидетельствует о неизбежности скорой войны... Об этом прямо говорят красноармейцы и комначсостав, слышавшие ночью передвижение немецких танков, машин, а также те, кто видел сегодня немецкие окопы с солдатами в них. Из 3-й армии передают такой диалог красноармейцев. "Договор договором, а винтовку держи поближе", а другой отвечает: "Верно, Петро, она, матушка, никогда не подводила..."
При этих словах командующий встал и, нервно глядя на докладчика, произнес:
- Вы, товарищ Лестев, меньше слушайте всякую болтовню. Надо самим думать, а не пересказывать чепуху. Больше рассказывайте красноармейцам о договоре с Германией.
- Товарищ командующий! Я, как начальник Политического управления, обязан доложить вам о политических настроениях. Это не болтовня двух солдат, а политические настроения... - с обидой сказал Лестев.
- Здесь не клуб... Продолжайте...
- Слушаюсь... Из 6-го кавкорпуса сообщают: казаки без приказаний и советов второй день клинки точат. Эти и ряд других данных в совокупности с прежними подтверждают вывод о приближающейся войне... - с уверенностью закончил свое выступление докладчик.
Ходивший вдоль короткой стены командующий сел, нервно повернулся, снял трубку "ВЧ" и через 2-3 секунды отрывисто бросил: "Москву". В кабинете тишина. Москва ответила быстро. Командующий назвал номер наркома. Сразу ответили из приемной, что наркома нет. Медленно положив трубку и, обращаясь к начальнику штаба, сказал:
- Владимир Ефимович! Отдайте распоряжение, чтобы отпуска комначсоставу приграничных частей в города на 22 июня не разрешать; передайте командармам - усилить наблюдение за границей; непрерывно держать связь с пограничниками. Командармам и командирам корпусов не отлучаться далеко. Узнайте у Цанавы{11}, что у него есть нового.
- Как с учениями в 4-й армии? - спросил Климовских.
- Перенести на один-два дня, пока выяснится обстановка. То же передайте Коробкову{12}.
- Товарищ командующий, сборы зенитчиков разрешите продолжать: не срывать программы? - спросил генерал Сафонов.
- Да. Не тяните сборы. Укладывайтесь в программу. Все. Можете идти, только за город офицерам не выезжать. Вообще нам надо быть всем начеку.
В кабинете адъютант Дедевшин докладывает:
- Звонило несколько офицеров; спрашивают: "Собирается ли сегодня член Военного совета на рыбалку?.."
Сегодня в Минском окружном доме офицеров премьера МХАТ. Впервые в Минск прибыл на гастроли Московский Художественный академический театр во главе с Аллой Тарасовой и Хмелевым. Гастроли открывались спектаклем "Анна Каренина". На премьеру собралось городское, республиканское и военное руководство. В кулуарах, как обычно, обменивались мнениями о событиях на Западе, о работе.
Начальника штаба округа в Доме офицеров нет. Не видно начальников разведуправления, оперативного, командующего ВВС и нач. артиллерии. По окончании 1-го действия спектакля я решил поехать в штаб, узнать новости.
На втором этаже встретил начальника штаба.
- Владимир Ефимович! Вы почему не на "Анне"?
- Знаете, Александр Яковлевич, тревожно что-то на душе. Звонил в 3 и 10 армии. Докладывают, что пограничники и некоторые передовые части слышат в разных местах шум... - Помолчал, недоуменно пожал плечами. - Да, что-то происходит за последнее время... шум стал отмечаться на западном берегу Бебжа, Нарева, Буга... Свежие окопы... Дал указание: продолжать наблюдение и быть наготове... Звонил в Генеральный штаб.., докладывал оперативному дежурному. Просил разрешения поднять войска. Дежурный, переговорив с кем-то, ответил: "Поднимать войска не разрешается. Не поддавайтесь на провокацию".
Через несколько минут в штаб прибыл командующий и, обращаясь к Климовских, спросил - какие есть новости? Начальник штаба доложил о продолжавшихся шумах и мелких диверсиях. Но звонок ВЧ прервал доклад. Командующий подскочил к аппарату, схватил трубку:
- Павлов... Так точно, товарищ нарком, слушаюсь... С наступлением темноты почти по всей границе начался непонятный шум.
Потом стал говорить нарком...
Во время происходящего разговора мы, все присутствовавшие, впились глазами в лицо командующего, который изредка бросал "слушаюсь", "понятно" и одновременно делал какие-то заметки в блокноте.
Командующий произносит:
- Считаю необходимым поднять войска, выдвинуть соединения на границу согласно плану... "Есть!" - "Слушаюсь!".
Наконец Павлов медленно кладет трубку и медленно обводит всех глазами. Негромко, глядя на Климовских, сказал:
- Владимир Ефимович! Передайте командирам - быть в штабе. Войска не поднимать. Разрешаю поднять только дежурные подразделения... Повторяю, только дежурные подразделения, но не больше. Разъясните это. Втолкуйте всем начальникам штабов, разведчикам, операторам, чтобы все доклады перепроверяли, а то еще спровоцируем их. Пусть все время докладывают и держат нас в курсе всех событий. Огонь, огонь, чтобы не открывали без разрешения.
- Дмитрий Григорьевич, так что же выходит - война?.. - спрашиваю я. Так, что ли?
- Война, война!.. Раскудахтались... - нервно ответил командующий. - Не один год говорим об этом, а войны нет! А если война, так что? Испугался?!
Такой тон и ответ озадачили. Не верит в возможность войны, что ли? Было ясно - командующий расстроен. И, зная характер Павлова, говорить с ним на эту тему бесполезно... он "не в духе"... Обычная словоохотливость у Дмитрия Григорьевича пропала. На чей-то звонок по телефону ответил: "Да... действуйте по обстановке... да".
22 июня в первом часу ночи начальник 8-го отдела доложил: "Из Москвы начала поступать шифровка, ведем раскодирование... ее параграфов". Было приказано докладывать шифротелеграмму частями, по мере расшифровывания.