Бывали минуты, одинокие дни,
Когда никого не было рядом.
Она думала, что такое бывает, тогда
Время тянулось так медленно, знаю
Сплетение судеб, где нет мест для одной никогда.
В надежных бы людях разочаровывалась иногда,
Вдруг она поняла навсегда,
Что не бывает столько добра.
Тьма забирает,
Свет увядает,
Тусклыми стали цвета.
Не слышно не звука,
И не услышит теперь никогда.
Те счастья минуты,
Те силы добра
Связали в мгновение путы,
Те страх и печаль теперь навсегда.
Смеясь, одиночество тихо шептало:
«В руках у меня ты на века!»
Дико хохочет, цепями гремит.
Печально и быстро слеза одиноко бежит.
Снова коробка, снова замок,
Весь шумный мир в мгновение смолк.
Снова одна.
Снова никто.
Снова печально и грустно поверь,
Смолкла веселая и милая трель.
Сердце разбито, надежда убита
И падает она в никуда.
Зачем я открылась?
Зачем вновь поверила я?
Знала же, что лживые судьбы
Заставят страдать тебя.
Тянулись минуты, а ты...
Ты перестала себя понимать,
Ты перестала себя узнавать,
И в сердце потухнет последний огонь,
Погубит тебя лжи, лицемерия вонь.
Качает волна тьмы непроглядной,
А лодочка мирно плывет.
Руки безвольно свесив за борт,
Она грустную песню тихо поет:
«Я верила людям.
Я верила судьбам.
Я верила всех их словам.»
Нет эмоций, нет сожалений,
И даже тихая песня, оставив ее навсегда,
Летит, где веселья, любви нескончаемый край.
Печально вздохнув, она в воду упала,
Но одиночество все поглощало.
Нет больше той веры,
Что была поначалу,
Но лодка пустая подплывает к причалу.
Кто-то садится и быстро гребет.
Кто-то берет ее мягко за руку.
Смотря ей в глаза, он видит лишь муку.
Цепи сжимают ей горло сильнее,
Одиночество тянуло на дно поскорее,
Но он оказался гораздо смелей,
Крепко прижав, он бежал все быстрей.
Тьма кричала: «Моя!»
Свет отвечал: «Отпусти!
Не видишь, что вянет она?
Так не могут тянуться все страшные дни.»
Тьма отступила,
Одиночество гнаться устало,
А он все бежал,
Все крепче и крепче к себе прижимал.
Остановившись, он робко спросил
То имя, что так услышать хотелось.
Она с удивлением лишь глядела.
Слезы катились по бледным щекам,
А он ее нежно обнял.
Сердце забилось, воскресла надежда,
И верой наполнилась душа.
Исчезли все путы, и цепи исчезли,
И счастья цветочки в ее сердце пролезли.
Мягкой улыбкой она спасена,
Но все же боится, что будет одна,
Боится, что вдруг поглотит ее тьма.
Сжимая ту руку, что помогла,
Она прошептала еле слышны слова:
«Я хочу здесь остаться пока...»
-Звучит грустно. - я поерзал на поваленном дереве.
-Песни, придуманные одиночеством, не бывают веселыми. От них веет грустью и печалью. - она едва улыбнулась. - Слушатель, ты так внимательно ловишь все мои слова. Такого никогда не было.
Песня, напетая моей рассказчицей, напоминает меня, точнее мою душу.
Исповедь третья: Школа, дружба... а дальше сама
Согласитесь, детство самое волшебное время в жизни каждого человека. Оно наполнено королевскими замками, построенными из подушек и простыней, крепостями из снежных завалов, драконами в листве деревьев и множеством сказок, что сочиняют для нас взрослые. Мое детство было наполнено таким волшебством, а еще балами и неведанными птицами, непреодолимыми скалами и полетами выше облаков. Самым незабываемым периодом моей жизни была школа, первые три года. Еще в возрасте шести лет началась подготовка к учебным будням. Дедушка обучал меня чтению и буквам, бабушка счету. Они делали из этого игру и придумывали ассоциации. Моя первая учительница перехватили эстафету и помогла мне отточить этот навык. Благодаря им я сейчас с восторгом залпом читаю книги. Махмуд говорит, что я их проглатываю, прям с обложкой без зазрения совести. Безжалостно и нещадно. Моя личная библиотека насчитывает сто четырнадцать книг, они все настолько разнообразны. Читая, ты погружаешься в тот мир, что показывает тебе автор. Ты проживаешь за героев, сострадаешь и любишь с ними. Я стремлюсь пополнить ряды волшебных миров, наполненных новыми приключениями. Трепещу от восторга и предвкушения.
Кажется, я отвлеклась от темы...
На лестницу знаний мои лаковые туфельки вступили в возрасте восьми лет. Я была первой по старшинству. Класс состоял из четырнадцати человек, до следующего года дошли только одиннадцать, остальные либо не смогли перейти в силу своей успеваемости, либо уехали в поисках лучшей жизни. Моя любовь к учебе была безгранична, бабушка и тетя помогали с уроками, учитель раз за разом повторяла материал и не боялась помогать индивидуально каждому ученику. Школьная администрация насыщала наши дни различными мероприятиями: сценки, игры, конкурсы, поездки. Бабушка старательно заполняла мое свободное время разнообразными кружками, поэтому я ходила в секции по рукоделию, на танцы, посещала иностранный язык, продленку и многое другое. Меня развивали во многих аспектах, даже правила этикета прививали, что казалось смешным для поселка, в котором я жила. Не смотря на «загруженность», я была безумно счастлива.