Через двадцать четыре часа после визита папы правая рука пациента пришла в движение. Двигалась она как-то странно, раз за разом повторяя одно и то же: слабый удар и за ним три быстрых поглаживания.
Так, та, та, та… так, та, та, та…
Такое развитие событий вызвало горячие споры в команде специалистов. Одни призывали не придавать ему значения и объясняли движения мышечными спазмами. Другие высказывали опасение, что речь идет о неконтролируемых судорогах.
Черноглазая девушка не согласилась ни с первыми, ни со вторыми и предложила свое объяснение.
– Он просто рисует, – сказала она. – И скоро очнется.
На следующий день, спустя неделю после поступления, безымянный пациент ненадолго пришел в себя. Он медленно открыл глаза, мигнул от солнечного света и как-то странно, словно не узнавая, посмотрел на старика.
– Ари?
– Мы беспокоились.
– У меня везде болит.
– Не сомневаюсь.
Он перевел взгляд на окно.
– lerushalayim?
– Рим.
– Где?
Старик объяснил. Раненый слабо улыбнулся под кислородной маской.
– Где… Кьяра?
– Здесь. Она не уходила.
– Я… взял его?
Но не успел Шамрон ответить, как глаза Габриеля закрылись, и сознание снова оставило его.
37
Венеция
Минул еще месяц, прежде чем Габриель поправился настолько, чтобы вернуться в Венецию. Они поселились в четырехэтажном доме на Каннареджо со спуском к крохотному причалу, у которого покачивался небольшой ялик. Входная дверь, по обе стороны от которой стояли керамические горшки с разросшейся геранью, открывалась на тихий дворик с запахом розмарина. Установкой охранной системы занималась некая фирма, базирующаяся в Тель-Авиве.
Габриель не находил в себе сил возобновить битву с Беллини. Зрение не восстановилось, стоять долго он не мог – начинала кружиться голова. По ночам его будила гудящая боль в висках. Увидев в первый раз его спину, Франческо Тьеполо подумал, что Габриель похож на человека, которого пытались освежевать. Тьеполо обратился к суперинтенданту, ведающему церквами Венеции, с просьбой отложить открытие церкви Святого Захарии еще на месяц, с тем чтобы дать синьору Дельвеккио возможность оправиться после злосчастного дорожного происшествия.
Суперинтендант, в свою очередь, предложил Тьеполо самому подняться на леса, с тем чтобы закончить Беллини в срок.
Туристы приезжают, Франческо. Ты предлагаешь мне повесить на дверь церкви Святого Захарии табличку с извещением, что она закрыта на реконструкцию?
Далее случилось совершенно неожиданное: в спор вмешался Ватикан. Отец Луиджи Донати отправил в Венецию сердитое письмо – в духе времени, электронной почтой, – выразив в нем пожелание святого отца позволить синьору Дельвеккио закончить реставрацию шедевра Беллини. Суперинтендант поспешно переменил мнение. На следующий день в дом на берегу канала была доставлена коробка венецианского шоколада вместе с запиской, содержавшей пожелание скорейшего выздоровления.
Все то время, пока Габриель поправлялся, они вели себя как типичные венецианцы. Обедали в ресторанах, где не встретишь туристов, а после ужина каждый вечер приходили в Гетто Нуово. Иногда компанию им составлял отец Кьяры. Мягко, но настойчиво он расспрашивал их о характере сложившихся между ними отношений, осторожно стараясь выяснить намерения Габриеля в отношении его дочери. Когда «допрос» затягивался, Кьяра ласково толкала отца в плечо и говорила: «Папа, пожалуйста». Потом брала обоих мужчин под руки, и они молча шли по площади, подставив лица теплому вечернему ветерку.
Каждый раз перед тем, как уйти из гетто, Габриель подходил к окну приюта и смотрел на сидящих перед телевизором старушек. Поза его при этом оставалась одной и той же: правая рука на подбородке, левая поддерживает правую под локоть, голова слегка опущена. В такие моменты Кьяра представляла его стоящим на платформе с кистью в зубах перед поврежденной картиной.
Делать им в ту весну было особенно нечего, а потому они с пристальным интересом следили за развитием событий в Ватикане. Верный данному обещанию, папа Павел VII дал ход своей инициативе, назначив группу экспертов и историков для пересмотра роли Ватикана во время Второй мировой войны и изучения долгой истории церковного антисемитизма. В комиссию вошли двенадцать человек: шесть католиков и шесть евреев. Согласно установленным в самом начале правилам, их работа, состоящая в анализе бессчетных документов из секретных архивов Ватикана, должна была продолжаться в течение пяти лет и проходить в условиях строжайшей секретности. По окончании пятилетнего срока рабочая группа должна была представить итоговый отчет на рассмотрение папе, а тот принять соответствующие меры. Отклик еврейских общин от Нью-Йорка до Парижа и Иерусалима на решение папы был исключительно позитивным.
Через месяц после созыва комиссия обратилась с первым запросом о предоставлении документов из секретного архива. В числе прочих там был указан меморандум, составленный епископом Себастьяно Лоренци для его святейшества папы Пия XII. Документ этот, долгое время считавшийся уничтоженным, содержал подробности тайной встречи, состоявшейся в монастыре на озере Гарда в 1942 году. Подчиняясь инструкции, члены комиссии воздержались от каких-либо публичных комментариев по данному вопросу.
Вскоре, однако, инициатива папы оказалась в тени громкого скандала, получившего в итальянской прессе название «Дело „Крус Вера“». С серией сенсационных разоблачений выступил ватиканский корреспондент газеты «Република» Бенедетто Фоа, рассказавший о существовании тайного католического общества, распространившего свое влияние на самые верхние эшелоны церковной власти, римского правительства и итальянского делового мира.
По данным не названных Фоа источников, щупальца «Крус Вера» протянулись через Европу в Соединенные Штаты и Латинскую Америку. Вождем тайного ордена был назван недавно убитый государственный секретарь Ватикана, кардинал Марко Бриндизи, а его ближайшими помощниками – финансист-затворник Роберто Пуччи и бывший глава службы безопасности Ватикана Карло Касагранде. Пуччи официально отверг предъявленные обвинения через своих адвокатов, но вскоре после появления разоблачений Фоа контролируемый им банк претерпел процедуру банкротства. Финансовый кризис выявил тот факт, что вся империя Пуччи являлась на самом деле карточным домиком, и спустя несколько недель от нее остались только дымящиеся развалины. Сам банкир покинул дорогую его сердцу виллу Галатина и укрылся в Каннах.
Что касается Ватикана, то он публично объявил случившееся делом рук религиозного безумца, не имеющего связей ни с какой-либо страной, ни с какой-либо террористической организацией, ни с каким-либо тайным обществом. Власти города-государства упорно отрицали существование внутри церкви общества под названием «Крус Вера» и напоминали, что создание таких обществ строго запрещено. Тем не менее, до репортеров пресс-корпуса, а затем и до всех, кто внимательно следил за внутренней жизнью Ватикана, дошли слухи о том, что папа Павел VII взялся за «уборку в доме». Более дюжины высокопоставленных членов курии получили новые назначения и отправились в провинцию или же ушли в отставку. В числе пострадавших оказался и глава конгрегации по вопросам доктрины веры. После назначения преемника Марко Бриндизи полностью сменился штат секретариата. Возглавлявший пресс-службу Рудольф Герц возвратился в Вену.
Ари Шамрон следил за выздоровлением Габриеля из Тель-Авива. Вопреки желанию Льва старик все же сумел найти дорогу в здание на бульваре Царя Саула, где возглавил специально созданную рабочую группу, получившую неофициальное название «Команда Леопард». Единственной задачей группы был поиск неуловимого террориста, считавшегося ответственным за убийство Бенджамина Штерна и многих других. Получив новое назначение, Шамрон словно помолодел. Те, кто хорошо знал старика, отметили, что он и выглядеть стал намного лучше.
К несчастью для тех, кто вошел в возглавляемую им группу, вместе со здоровьем к Шамрону вернулся и неукротимый нрав, так что за короткий срок он довел своих подчиненных, как и самого себя, до полного изнеможения. Не пропускали ничего: ни неясных слухов, ни самых незначительных деталей. Леопарда вроде бы видели в Париже и Хельсинки. Из Чехии пришло сообщение о том, что его подозревают в одном громком убийстве в Праге. В Москве эта кличка всплыла в связи с гибелью высокопоставленного сотрудника разведки.