Тревис ждал, что Джорджи продолжит, когда она замялась, но она, казалось, была загипнотизирована чем-то над его плечом. Он поднял бровь. — Ты тут, малышка?
— У меня есть безумная идея, - прошептала она. — "Может быть, тебе просто нужен другой способ заставить их слушать". Разве не это ты мне говорил?
Да. Он вспомнил историю, которую рассказал ей во время уборки квартиры. Он определенно так сказал. Очевидно, она приняла это близко к сердцу. Он не знал, быть ли ему тронутым или сожалеть.
— Тебе нужно, чтобы телевизионная сеть поверила, что ты перешел на семейный лад. Тревис, это я. Я настолько отвратительно не опасна, что меня треплют за волосы в тампонном отделе. Слишком много информации, я знаю, но выслушай меня...
— Джорджи. . . - Осторожность поползла по его спине. — К чему бы это ни привело, это звучит как "нет".
— Если бы ты притворился, что встречаешься со мной...
— Нет.
Она закрыла ему рот рукой. — Достаточно долго, чтобы телекомпания подумала, что ты остепенился и точно не собираешься выскочить из гостиничного номера Бритни - снова. Что это будет? Пара недель? Максимум? - От волнения её глаза стали ярко-зелеными, как морское стекло, и он не мог отвести взгляд. — Мы бы убили двух зайцев одним выстрелом. Ты получишь работу комментатора. Моя семья, весь город, перестанет думать обо мне как о надоедливом младшем ребенке Каслов.
Тревис схватил её за запястье, отводя её ладонь от своего рта, и с удивлением обнаружил, что его пульс участился, а дыхание стало неустойчивым. — Ни в коем случае.
— Почему?
— Потому что, Джорджи, - промурлыкал он. — Твои акции уйдут слишком далеко в противоположном направлении. Тебя не будут воспринимать всерьез. Тебя заклеймят как очередную интрижку Тревиса Форда. Люди будут разочарованы, думая, что ты крепче держала голову на плечах. - Он ткнул в неё пальцем. — Ты хочешь выглядеть взрослой? Ты будешь. Как та, что принимает плохие решения.
— Вау, - прошептала она. — Ты довольно низкого мнения о себе, не так ли? Ты просто беспокоишься, что люди подумают, что я приняла плохое решение... или ты в это веришь? - То, что она увидела на его лице, заставило её глаза стать мягкими. Немного грустными. — А я-то думала, что ты дерзкий.
Он приблизил их лица, слушая, как Джорджи втягивает воздух. — Ты многого не знаешь.
— Я могла бы, - секунда. — Ты мог бы рассказать мне.
Сделав над собой усилие, Тревис отстранился, проведя рукой по шее. Когда этот разговор успел ускользнуть от него? Вдруг эта девушка решила, что может вызвать его на разговор? Попытаться изучить его? Нет. К черту. У него даже не хватило смелости изучить себя. В итоге, эта уловка, которую она предложила, не сработала. Ни за что.
— На самом деле мы бы не обязаны... ну, ты понимаешь. - Она сдвинулась. — Делать это. Очевидно.
Тревис усмехнулся. — Ты была бы первой, кто захотел бы встречаться с Тревисом Фордом без привилегий.
Её веки опустились до полуопущенных. — Не похоже, что ты их предлагал.
Он вошел в её личное пространство, его голос стал жестким. — Я не предлагаю.
— Отлично, - сказала она так тихо, что он почти не услышал. — Я всё равно не знаю, как ими воспользоваться.
Девственница. Тревожные звоночки сработали, но он остался на месте, прислушиваясь к их учащенному дыханию. Напоминание о том, что она младшая сестра его лучшего друга, не помогало, когда она была так близко, достаточно близко, чтобы прикоснуться. Чтобы почувствовать её вкус. Он не мог отстраниться от губ Джорджи, как не мог отбиться от тысячной армии. Если он не поцелует её, на этот первый поцелуй будет претендовать кто-то другой. Нет. Нет, он не хотел этого. Пошло. Всё.
Их рты слились воедино.
Разошлись на два неожиданных удара.
И снова слились вместе.
Глава 11
Ох. Ух ты.
Очевидно, Джорджи была накачана наркотиками в бутике Трейси, и это была галлюцинация. Глупо было думать, что Трейси так легко её простила. Её органы, вероятно, собирали, пока она мечтательно целовалась с Тревисом в его спальне. Хорошо, но как объяснить текстуру его рта? Текстура никогда не была фактором в её фантазиях, если не считать тех нескольких раз, когда она практиковалась на собственной руке. Но она не делала этого с тринадцати лет.