— Да, но закончил ли он быть им? - Бетани издала длинный выдох. Джорджи могла сказать, что она умирает от желания вставить ещё два цента, но ей удалось воздержаться.
— Полагаю, ты не говорила с мамой. Она имеет право на такую информацию, а ESPN20 её вычислила. В следующие выходные на воскресном ужине ты признаешь свою вину.
Джорджи начала их. Их семья была близка, но все так заняты, что их обеды были более спонтанными. Джорджи заходила на ланч или Стивен приносил рогалики и заполнял потребности их отца в деловых разговорах. Официальные ужины со всеми присутствующими происходили только тогда, когда кто-то организовывал саммит. — Воскресный ужин? Кто его созвал?
— Я. Я сообщаю всем новость о том, что я ухожу в самостоятельное плавание. - Бетани послала Джорджи взгляд вниз. — Если бы ты пришла вовремя, ты бы это знала.
— Извини. Я приду. Солидарность и всё такое. Да-да-да.
— Ты приведешь Тревиса?
Её кожа покраснела. Привести Тревиса на семейный ужин? Почему бы просто не повеситься в музее, чтобы каждый мог пройти мимо и разорвать её на части? — Я спрошу его.
Рози погладила её по спине. — Ты сходила на свидание с парнем с камином?
— Нет. Кое-что появилось, - подстраховалась она. И, глядя на Рози и её мягкое, ободряющее выражение лица, Джорджи ощутила стремительный толчок вины. — Рози, я должна тебе кое-что сказать. У меня нет оправдания тому, что я не позвонила тебе раньше... Я просто была такой рассеянной. Но ты можешь потом ударить меня в живот, если понадобится.
Рози медленно отдернула руку. — Что это?
— Доминик знает о газетах под матрасом. Он упомянул об этом Тревису. - Она бросила на подругу извиняющийся взгляд. — Тебе нужно найти новое место для укрытия.
На щеках Рози появились два цветных пятна. — О.
— Мне жаль.
— Почему ты должна извиняться? - Рози жестом показала на бутылку текилы с международным символом "наливай". — Я имею в виду, что ты не взрослый мужчина, который игнорирует свою жену, вместо того чтобы просто задать ей вопросы и нормально поговорить. Это было бы слишком. Глупый... осел.
Рози закрыла рот рукой.
Разлив по рюмкам, Бетани взяла ручку и нацарапала несколько заметок на лежащем рядом блокноте. — На этой неделе нам придется встречаться дважды. Мы никак не можем покрыть разговоры о членах и сделать важные дела...
— Бетани? - сказал Джорджи.
— Что?
— Забудь о повестке дня.
Её старшая сестра чопорно отложила блокнот. — Могу я предложить, Рози, вместо того, чтобы прятать газеты под матрас, завтра оставить на их месте дохлую крысу?
— Я больше думала о моём вибраторе. В последнее время он способен на большее, чем Доминик. - Рози перевела взгляд с одного на другого. — Текила заставляет меня быть слишком откровенной.
— Мы здесь для того, чтобы делиться. Это поощряется, - пробормотала Джорджи, сочувствуя очевидным проблемам Рози в отношениях. — Ты уже нашла коммерческое помещение для ресторана?
— Есть одно, - прошептала Рози. — Оно мне нравится. Но я не готова… - Она покачала головой. — Я ещё не готова. Меня пока устраивают мои газеты.
Входная дверь дома Бетани распахнулась, и ворвалась Кристин с корзиной, полной кексов. — Здравствуйте, дамы, - произнесла она с акцентом к Джорджии. — Я слышала, что у вас сегодня будет собрание, и я пришла, чтобы присоединиться к клубу.
Бетани сузила глаза на невестку, которая возилась у кухонной стойки, раскладывая кексы по тарелкам. — Откуда ты узнала о клубе?
— Стивен узнал от твоей мамы.
— Черт, - пробормотала Бетани. — Почему мы вообще что-то рассказываем этой женщине? Она как дуршлаг, а мы продолжаем сливать информацию.
— Значит, речь идет о том, чтобы оттолкнуть мужчин, так? - взволнованно воскликнула Кристин, одним изящным движением опустившись на табурет у острова и балансируя тремя тарелками с кексами. — Если так, то я тоже участвую. Я ухожу от твоего брата. На этот раз он действительно сделал это.
Джорджи прикусила нижнюю губу, чтобы не рассмеяться. — Что сделал Стивен?
Кристин нахмурилась. — Я приготовила ему обед на работу сегодня утром. Цыпленок с орехами, свежеиспеченные булочки и салат из огурцов. Ты знаешь, что он оставил это в холодильнике? - Она с грохотом поставила тарелки, сжала кулаки и положила их на колени. — Я бы простила его, только он пришел вечером с работы и ничего не сказал об этом. Ничего о том, как он страдал без моей курицы или каким ужасным был его обед, замененный фастфудом. Ни черта. Так что я подождала, пока он начнет принимать душ, и ушла. Я не буду недооцененной.