О, Боже.
Можно было с уверенностью сказать, что ситуация выходила из-под контроля Джорджи. Она взяла в руки биту в попытке вернуть Тревиса в его счастливое место. Но чем дольше это продолжалось, тем больше шансов, что они окажутся совсем в другом месте счастья. Однако она не могла упустить такую возможность. Кто знал, когда ей представится ещё такой шанс?
Когда его рука забралась под футболку и стала массировать её грудь, а губы оставили на её шее открытый поцелуй, она поняла, что сейчас или никогда. — Кажется, я поняла, - сказала она дрожащим голосом. — Но не мог бы ты показать мне, чтобы я была уверена?
Дыхание Тревиса вырвалось на её шею. Над ними небо ещё больше потемнело, размывая их тени на земле и выпуская в воздух нотки соли. — Думаю, для одного дня мы сделали достаточно.
Понимая, что играет грязно, Джорджи бросила на Тревиса невинный, но умоляющий взгляд через плечо. — Пожалуйста?
В его челюсти дрогнул мускул. — Почему это так важно для тебя?
Было так трудно скрывать любовь. Сегодня утром в постели. Сейчас. Каждый раз, когда они доходили до того момента, когда её сердце болело от желания признаться, она отступала, боясь, что он узнает. Но сейчас, когда на кону стояло нечто жизненно важное, она преодолела нервы. — Раньше я сидела на трибунах и смотрела твои игры. - Она повернулась и отстранилась, бросив взгляд на место, о котором шла речь. — Когда они заканчивались, у меня на ладонях оставались маленькие лунообразные следы от ногтей... и они не исчезали часами. Вот как интересно было за тобой наблюдать. - Она скривила губы. — Не из-за твоего среднего уровня. Просто потому, что ты заставлял всех желать любить что-то так же сильно, как ты любил бейсбол. Почувствовать то, что чувствовал ты.
Тревис казался застывшим. А может быть, они оба были застывшими, потому что она не могла попытаться пошевелиться, пока он не выдаст какую-нибудь реакцию. Наконец, его грудь поднялась и опустилась в тяжелой дрожи. — Когда я играл, мы всегда держали тайник с мячами за скамейкой запасных. Там наверняка есть мяч или два. - Он фыркнул и взял биту у Джорджи, взвешивая её в руках. — Лучше отбить несколько, пока небо не разверзлось.
Она уже повернулась и быстрым шагом шла к скамейке, мысленно подбадривая себя. Это случилось. Она сделала это. Её нога заскользила по рыхлой грязи, когда она завернула за угол на ступеньки скамейки, и она вздохнула с облегчением, увидев ряд мячей. Используя свою футболку как приспособление для переноски, она собрала столько мячей, сколько смогла, и поплелась назад, под тяжестью груза, вероятно, напоминая измученную утку. — Что мне делать?
Тревис сделал тренировочный взмах, напряжение сковало его плечи, и Джорджи на мгновение охватила паника. Что, если давление на него обернется против него?
Вместо ответа он поднял руку.
Джорджи бросил ему первый мяч. Он с легкостью поймал его и на мгновение уставился на него. Его сузившийся взгляд в конце концов переместился на ограждения, а крепкая рама расширилась. Готовимся. — Отойди, малышка.
Она посмотрела вниз и обнаружила, что находится в нескольких дюймах от бейсбольного поля. — О. - Она быстро отодвинулась назад. — Точно.
Затаив дыхание, она смотрела, как Тревис подбрасывает мяч в воздух. Прошло несколько месяцев с тех пор, как он взмахнул битой, но его тело сразу же приняло знакомое движение. Нога согнута, руки несут биту назад, язык прилип к щеке. Мышечная память. И Боже мой. Ноги крутились, руки и туловище сгибались, он был великолепен. Мяч отскочил от биты, взмыл вверх, к быстро темнеющим облакам, и упал далеко в дальнюю часть поля, отскочив от забора.
Джорджи не могла остановить свой громкий возглас чистой радости, как не могла остановить дождь, который начал падать мягкими каплями вокруг них. Тревис повернулся к ней с ошеломленным оптимизмом, и она без колебаний бросила ему следующий мяч. И следующий. Один за другим они падали в дальнюю часть поля или проносились по линии третьей базы, и каждый стук мяча о металл заставлял сердце Джорджи петь громче. Дождь усиливался, пропитывая их одежду и волосы, но они не останавливались, пока все мячи не исчезли с её футболки. Если бы у неё был ещё миллион, она бы стояла и бросала мячи Тревису до захода солнца, наблюдая, как он становится всё увереннее с каждым ударом, но она не могла быть более победоносной, когда он бросил биту.
Слезы расплылись в её глазах, когда он подошел к ней и заключил её в медвежьи объятия. Она смеялась безудержно, когда он кружил её по кругу вокруг домашней площадки, её руки цеплялись за его шею. — Позер, - дышала она ему в ухо. — Как ты себя чувствуешь?