Я забываю, как дышать.
Может это не сохранилось в его памяти, но я все помню. Помню звук удара — глухого и увесистого. Помню, как мать кулем рухнула на пол. Я не могу забыть, как она, обхватив руками лицо, лежала на полу с широко раскрытыми глазами, полными страха.
— Я помню, как велел ей немедленно убираться из дома. Сказал, что, если она когда-нибудь посмеет вернуться… Я ее убью, — отец потирает дрожащие губы. — Думаю, она мне поверила.
Черт возьми. Все оказалось совсем не таким, как мне рассказывали и во что я верил всю свою жизнь. То, что произошло между моими родителями, было гораздо запутаннее, чем я когда-либо представлял.
— Она собиралась забрать меня с собой? — спрашиваю я, прокручивая в голове его слова. Это новость на самом деле удивила меня.
— Да. И я не мог позволить ей сделать это. — Кивнув, он добавляет с грустной улыбкой: — Логан, ты для меня всегда был ахиллесовой пятой.
— Господи… — Я закрываю глаза ладонями. Она собиралась забрать меня с собой. Отобрать у отца.
— Блядь, я же боготворил эту женщину, — продолжает отец с таким надрывом, будто не в силах остановить поток откровений, — Но, по сути, мы попросту отравляли друг другу существование. И я до смерти напугался, когда вот так вышел из себя. Я ведь понятия не имел, что способен на подобное.
Сцепив руки, я по-новому смотрю на человека, который вырастил меня и которого, как я думал, знал, как самого себя. И не могу сдержать охватившее меня негодование. Он должен был мне все рассказать. Мне было бы полезно узнать обо всем раньше.
— Вот почему ты остался со мной, — говорит он и я вижу, как поникли его плечи. — И именно поэтому с того самого дня я ни разу не взглянул на другую женщину. Я бы не смог дважды войти в одну реку.
— Может, уже достаточно себя наказывать?
— Нет, — отвечает отец. — Это пожизненное наказание. Как бы мне хотелось вернуться в прошлое и выбить из себя все дерьмо.
Грустно усмехаюсь. В этом я очень похож на своего отца.
— Так что, — продолжает он, — думаю, в том, что наш брак потерпел крах виноваты мы оба. Но именно я лишил тебя матери. Моя вина, что ты больше не смог ее увидеть. Прости.
И он носил эту вину, вместе со многими другими, в течение очень долгого времени, будь оно проклято.
Хотя кое-что в его рассказе не сходится. Моя мать была довольно-таки умной, сообразительной и трусихой ее назвать было тоже сложно. Если она хотела, чтобы я жил с ней, то почему не получила судебный запрет, не вернулась и не забрала меня? Да, то, что мой отец служил тогда в полиции, несомненно могло вселить в нее страх. Но если бы ей действительно было не все равно, она бы не исчезла просто так.
Я мысленно пытаюсь представить, что бы было со мной, если моя жизнь сложилась по-другому. Что, если бы мать забрала меня с собой, и я жил с ней, отчимом и сводной сестрой? С моей матерью, которая бросила отца, потому что он не смог обеспечить ей тот уровень материального достатка, который она желала. Думаю, она была бы счастлива только с тем, у кого хватило бы денег, чтобы удовлетворять ее прихоти.
— Пап, я не думаю, что много потерял, — говорю я, в глубине души понимая, что это правда. Я чертовски благодарен ему за то, что он не позволил меня забрать, и даже немного рад, что он припугнул тогда мою мать. Потому что я знаю, останься она в моей жизни, хоть ненамного, ничего кроме боли и страдания я бы не получил.
Но мне все равно обидно, что он не рассказал обо всем раньше.
Внезапно отцовский пес Болдуин вскакивает, подходит ко мне и кладет голову на колени. Я невольно улыбаюсь, глядя в его большие карие глаза, глажу по голове и почесываю за ухом.
— Знаешь, я не могу спокойно смотреть, как ты без конца совершаешь мои же ошибки, — говорит отец. — И понимаю, что все твои проблемы с Пейдж связаны со мной.
Я качаю головой. Потому что он не прав. По крайней мере, в этом его вины нет. В развале нашей с Пейдж семьи виноват только я. Это я слишком долго ее обманывал.
— Я не знаю, что мне делать, — признаюсь я с несчастным видом. — Думаю, уже слишком поздно и я потерял ее навсегда.
Отец молча смотрит на меня с жалостью. Знаю, если бы это было в его силах, он бы сделал все, чтобы исправить мои ошибки. Ведь всю жизнь он только и делал, что исправлял за мной ошибки… Однако на этот раз он явно в растерянности.
— Что бы ты сделал на моем месте? — почему бы не спросить об этом у отца?
Он в ответ лишь горько усмехается.
— После всего того дерьма, что я на тебя только что вывалил, ты спрашиваешь совета у меня?