В дверь постучали. На мгновение мне захотелось послать его к черту. Я никогда не нуждалась в поддержке и не хотела, чтобы кто-то помогал решать мои проблемы. Зависимость от кого-то совсем не привлекала меня.
Тебе больше не надо разбираться со всем в одиночку. Уже не надо.
У меня сдавливает в груди, я говорю:
— Входи.
Он надел футболку поверх нижнего белья. И даже страдая от дурного предчувствия, я остро реагирую на его внешний вид, волна удовольствия пробегает по моим венам. Великолепный, замечательный, преданный мужчина. Мой.
От которого я могла забеременеть.
— Ты уже посмотрела? — осторожно спрашивает он.
Отрицательно качаю головой. — Я… не могу.
Он кажется почти равнодушным, когда подходит к раковине и берет пластиковую палочку.
А потом застывает, вытаращив глаза.
У меня внутри все сжимается, пульс зашкаливает.
— О, боже, — хнычу я, сгибаясь пополам. Меня охватывает жар, затем
я обливаюсь холодным потом. Комната начинает кружиться, и я сползаю на пол ванной, обняв колени и опустив голову на колени.
Я чувствую, как он присаживается рядом со мной на корточки, а потом гладит по спине.
— Это же не конец света, детка.
— Нет, — отвечаю я, дрожа всем телом, — Свет в порядке. Конец моей жизни.
Он фыркает.
— Не перебарщивай.
— О, дай мне, блядь, передохнуть! — В ярости выплевываю я, а потом вскидываю голову, чтобы посмотреть на него. От набежавших слез у меня перехватывает горло и его силуэт становится нечетким.
Задыхаясь, я почти срываюсь на крик:
— Легко тебе сохранять чертово спокойствие! Ты можешь просто взять и уйти. Прямо сейчас. Это я попала в западню.
Сердито вытирая слезы, я наблюдаю, каким мрачным становится его лицо. Прищурившись, он играет желваками. Никогда раньше мне не доводилось видеть его в ярости. До этой самой минуты.
Не говоря ни слова, он встает и выходит из комнаты. И я остаюсь лежать на полу, трясясь от безысходности и гнева — на весь мир, на то, как равнодушно он отнесся к краху моего будущего, но в основном на себя. Как, черт возьми, я позволила этому случиться? Мне двадцать пять. Я только начала свою карьеру. Я еще не готова становится матерью. Все это ошибка. Такая невероятная, поразительная ошибка.
Я поднимаю глаза, когда Логан возвращается. В его руках маленькая черная коробочка и несколько секунд он просто маячит надо мной, словно грозовая туча. Затем швыряет в меня футляр, и я рефлекторно ловлю его.
— Ты думаешь, я хочу уйти? — говорит он хрипло.
Мое сердце болезненно колотится в груди и отдается эхом в ушах, я не могу оторвать от него глаз. Нерешительно, трясущимися руками я открываю бархатную коробочку. Я знаю, что там внутри. Конечно же, знаю.
Потрясающее кольцо — большой бриллиант в окружении двух поменьше и множество крошечных камней, покрывающих остальную часть из платины. Оно просто невероятно. Сверкает ослепительным блеском и мне это нравится. Сердце готово выпрыгнуть из груди.
— Это взаправду? — все, что смог выдать мой мозг. Мысль о том, что Логан собирался сделать предложение в эти выходные, кажется невозможной. Это неожиданно, безумно и слишком рано.
— Завтра я собирался вытащить тебя из постели до рассвета. — Он стоит надо мной, уперев руки в бока. — Планировал для нас полет на воздушном шаре. Это казалось мне идеальной метафорой.
Все еще сжимая коробку, я опускаю руки на колени и закрываю глаза. И вздыхаю от пронзительной боли и сожаления.
— Какая метафора? — уныло спрашиваю я. — Как одна маленькая ошибка может привести нас к гибели?
Недовольно ворча, он опускается рядом со мной.
— Нет, Пейдж, — говорит он, и в его голосе почти не слышно раздражения. Он ждет, пока я открою глаза и повернусь, чтобы посмотреть на него, прежде чем протянуть руку и погладить меня по щеке. — Каждый раз, когда я смотрю на тебя, то поражаюсь твоей красоте. Мимолетной улыбкой ты способна заставить меня парить. Этим ты… ты поднимаешь меня выше, заставляешь стремиться к лучшему, быть лучше.
Неосознанно я задерживаю дыхание, пока воздух не начинает рваться из легких, оставляя за собой головокружение. Мурашки бегут по спине от его слов и, немного, от стыда.
— Прости, — произношу я почти шепотом, и слезы снова наворачиваются на глаза. — Мне очень жаль. Я знала, что ты не уйдешь. Ты никогда бы так не поступил.
В ответ он просто раскрывает объятия. Что-то во мне ломается. Горячие слезы текут по щекам, и я тянусь к нему, забираюсь на колени, сворачиваясь в его объятиях. Он крепко обнимает меня. Обнимает так, словно никогда не отпустит. И в этих сильных объятьях мне не хочется больше ничего, кроме как безвольно прижаться к его груди, макушкой ощущая его подбородок. Я чувствую, что свободна и могу позволить себе по-декадентски разбиться вдребезги, зная, что он удержит все мои части воедино.