–Ты, матушка, тоже здорова! – не удержалась Стефаника и получила от матери болезненную оплеуху:
–Как ты смеешь? Я же её мать!
Тогда у них впервые вышла ссора. И Элеонора, забывшись в своём горе, крикнула:
–Лучше бы ты стала уродом, а не она!
Стефанику это обожгло сильнее пощёчины и она угасла. В её отношении к матери что-то навсегда переменилось. Умом Стефаника понимала, что у матери горе и переживание за Альмину сделало её такой, но сердце рвалось от обиды.
Сердце нашло утешение только в обществе молодого графа Соргеруса. Знатный род, отсутствие амбиций, и мягкость в обращении, тихость… всё это сделало его изгоем в глазах блестящего двора и желанным гостем для Стефаники, утомившейся от шума и желающей постоянного уединения с книгами.
Соргерус вскоре сделал принцессе предложения и сам был удивлён своей смелостью. Стефаника, разом забыв про обиды и тяжесть своего положения, бросилась к отцу и матери, и встретила холодный материнский ответ:
–Тебе легко найти жениха. Но прежде мы выдадим твою сестру. Она урод и ей будет сложнее.
–Никогда не было такого, чтобы младшая шла в обход старшей! – вступился король, искренне сочувствующий дочерям. – Это порядок! Да и Стефаники уже двадцать два, а Альмине всего десять!
–Моё слово таково! – отрезала Элеонора и сверкнула глазами. За эти годы она стала совершенно безумной в своём горе. Поговаривали (Стефаника наверняка не знала), но даже пробиться к трону теперь, не имея увечья, было сложно. Так это или нет, но красивых девушек и придворных дам в расцвете Элеонора убирала от младшей дочери и даже распорядилась вынести из её комнат зеркала…
–Она увидит иначе, что урод! – плакала Элеонора, объясняя своё решение.
Между тем Альмина только удивлялась горбунам, хромым и одноногим, которых только прибавлялось при дворе. Но Альмина не возражала: абсолютная безнаказанность и потворство фантазиям её устраивали. Ей казалось порою, что она действительно где-то в морях, среди пиратов…
Хотя сердце уже начинало ныть о чём-то тоскливом, ещё непонятном, но уже подступающем. И Альмина с жалостью приняла расставание с зеркалом и среди всех её платьев, кружев, рюшей и украшений, она считала ценностью маленькое зеркало на черепаховой коробке, украденное у одной из нянек.
В него Альмина гляделась, не понимая, почему мать считает её уродом. Повязку Альмина видела. Ссохшуюся рану тоже. Но она не видела в этом ничего ужасного настолько, что расстраивало бы её. Она тянула губы перед зеркалом, кривлялась, но всё равно зеркало упорно отражало миловидное лицо с повязкой, золотистые локоны и очаровательный ярко-голубой глаз…
После скандала же по поводу замужества Стефаники, король попытался утешить дочь и уговорить её подождать.
–Я люблю его! – Стефаника, никогда прежде не капризничавшая, топнула ногою. – Люблю!
–Это меняет дело, – согласился король и помчался к жене, намереваясь уговорить её уступить.
–Альмина урод! Нужно позаботиться о её счастье! – вопила Элеонора, не заботясь о том, кто ещё её услышит.
Король снова пошёл к дочери… закончилось для него печально. Устав метаться, король умер. Конечно, это было совпадением, у него давно уже было больное сердце, но остроумный уличный поэт, скрывшийся до того, как его успели арестовать, всё-таки пропел издевательски:
–Король устал бояться,
Король решил уйти.
Да и как б ему остаться,
Когда ему с женой не по пути?
Он говорит про день,
Она ему про ночь.
Он говорит про тень,
Она ему про дочь.
Он говорит про благо,
Она ему про смерть.
Король, устав от яда,
Покинул брака клеть…
Толпа хохотала. Элеонора бесилась, но старалась сохранить лицо. Однако смерть мужа оказалась ей на руку. Она собрала совет и убедила принцессу Стефанику всё-таки выдать замуж за обожаемого ею графа, при том условии, что ни она, ни их дети не потребуют законной власти. Сама же Элеонора по новому предложению стала королевой-регентом при своей младшей дочери Альмине, которая, если честно, мало что поняла из происходящего, поскольку ей привезли из далёких земель новую птицу, которая умела, если её научить, разговаривать совсем как человек! Альмина прослушала большую часть совещания, с ногами забравшись на стол, уча птицу разным словам и фразе:
–Все на борт!
Птица не заговорила, Альмина расстроилась и отшвырнула от себя клетку, Элеонора вскочила с места, вскинутая отчаянием: воспалённый мозг королевы-матери обозначил причиной дочкиных слёз её увечье.
***
–Я хочу исправить её уродство, – признаётся королева. – Так больше нельзя. Её не примут в народе. Её не полюбят. Мне слышатся шёпоты…заговоры. Они все желают её смерти! Когда меня не станет, кто за нею присмотрит?!