Глава 17.2
Вот так, погружённая в свои мысли, я подошла к главному входу, где задержалась буквально на мгновение, чтобы собраться с мыслями, и в этот момент почувствовала сзади на голени чьё-то мягкое прикосновение. Обернувшись я, к своему разочарованию, никого не обнаружила.
И всё же, я могла бы поклясться, что это было похоже на неуловимый взмах хвостом одного представителя кошачьей породы, чьему вчерашнему исчезновению мне до сих пор не удалось найти объяснения. Волна злости и негодования захлестнула меня, сметая страх перед главной жрицей. Какой смысл в том, что я находилась здесь, а не разыскивала своего фамильяра? К чему эти расшаркивания и соблюдение традиций, если я точно тут не останусь?
Толкнула уверенным движением дверь, ведущую к центральной фигуре этого сборища экзальтированных особ. Оказавшись в холле, прошла мимо секретаря, не удостоив вниманием ни её возмущённое навязчивое стрекотание, ни её саму, распахнула двустворчатые двери кабинета и встретилась взглядом с той самой женщиной, что посмела затащить меня сюда с помощью различных уловок и интриг.
— Такая настойчивость в желании меня видеть… — без приветствий начала я. — Что ж… Я тут!
— Не могу выразить всей радости, — сладко запела главная жрица, словно в противовес несдержанности моей речи, — тому, что дитя богини почтило мою скромную обитель своим присутствием.
— Смею заверить, что моё решение не изменится. Так есть ли необходимость в той неделе, что Вам удалось выторговать?
— Эта оригинальная формулировка свидетельствует об удивительной поспешности в принятии решений. — ответила женщина, старательно избегая моего сравнения её личности с уличными торговками. — Даже ребёнок, который учится ходить, выражает свою радость от обучения чему-то новому и захватывающему.
— То есть всё же настаиваете? Хорошо, выражаю своё почтение и тому подобное. А особенно "радость от обучения", — я плюхнулась на удобное кресло для посетителей, закинула ногу на ногу, как любила делать Сейра, вскинула голову и спросила. — Так что же мне помешает покинуть Вашу скромную обитель тогда, когда я захочу этого?
— Заключённое соглашение конечно же. — улыбнулась она кончиками губ.
— А что же мне помешает не заключать его? — прощупала я почву.
— Дитя, ты уже заключила его, ступив на земли храма.
— Как зашла, так и выйду. — на её лице проскочила на мгновение недовольная гримаса, но женщине удалось практически моментально вновь придать ему выражение смирения, доброжелательности и кротости. — Для чего я нужна тут?
— До меня дошли слухи о некой деве, что воскрешает мёртвых…
— Вам нужно кого-то воскресить? Простите, спешу разочаровать, стараюсь завязать с этой пагубной привычкой.
— Не совсем… — улыбка на её лице стала шире.
— Это радует, но Вы всё же присматривайте за могилками… — улыбка на её лице потухла.
Чем дольше я находилась рядом с этой женщиной, тем большую злость и презрение испытывала.
Сначала мне казалось, что это из-за фамильяра и невозможности продолжить поиски. Затем, что это из-за её манипулирования. Позже я пришла к выводу, что всё это от того, что мне не нравятся её приторно-утончённые манеры. Наконец мне даже показалось, что я провоцирую её специально, чтобы она потеряла контроль, ведь проще всего заставить человека сказать правду, разозлив его, — в ярости у людей нет времени придумывать ложь.
Это всё присутствовало, но не объясняло в полной мере тот уровень антипатии, при котором моя глубинная сущность протестовала бы настолько против неё. Мне кажется, что подобное могли испытывать те, кто познал предательство близкого человека.
Глава 17.3
— Дитя, я знаю, кого ты потеряла, — жрица откинулась на спинку своего кресла, скрестила пальцы рук и довольно усмехнулась, наслаждаясь произведённым эффектом собственных слов.
Это заявление стало действительно неожиданным, ей удалось застать меня врасплох. От её слов повеяло настоящим холодом, если даже не угрозой или шантажом. Откуда ей вообще было знать про фамильяра? Если только она… не перестраховалась на случай моего отказа сотрудничать.
В груди неприятно закололо от тени подозрений. Я скрипнула от злости зубами, а здание застонало от мощных толчков землетрясения, тогда как стены пошли глубокими трещинами.
— Я к этому не причастна, — спокойно продолжила женщина, — но без меня тебе, дитя, не удастся его найти.
Я обвела тяжёлым взглядом помещение, в нём не было ни намёка на следы лжи.
— Слушаю, — наши взгляды пересеклись. Мой — настороженный и напряжённый, её — изучающий и цепкий.
— Позже, дитя. Сейчас не время.
— И когда же?
— Через неделю ты с ним встретишься. Это будет гарантией, что ты останешься на этот срок.
— А где гарантии для меня?
— Ты не веришь главной жрице? Воплощению мудрости в этом мире? — мой вопрос её явно позабавил. — Я связующее звено между людьми и изъявлением воли богини Стейсии!
Это представление собственной важности настолько напоминало Гласа или сваху, что я не сдержала фырканья.
— Ты сомневаешься и смеешь смеяться надо мной, дитя? — жрица опасно сощурила глаза. — Не забывайся!
— Дитя богини даже сомневается в том, что является дитём богини, — невозмутимо парировала я её атаку.
— Тебе это не по душе? Можешь не отвечать, я и сама вижу, что не нравится, — было заметно, насколько "воплощение мудрости" расслабилось, — но ты видишь истинные чувства людей и слышишь голоса, что взывают к богине, не так ли? Это один из даров богини, которым она наградила своих жриц и таких, как ты.
Из лёгких как будто вышибло весь воздух, а мысли разлетелись словно суматошные птицы. Подозревал ли Альберт подобное после моего признания? Если да, то повлияла ли его неприязнь к жрицам на решение молчать?
— Таких, как я? — пробормотала я немного осипшим голосом, слова застревали в горле.
— Да. Есть разница между жрицами, что проходят обучение в стенах храма, и теми, кто благословлён самой богиней. Последних назвают её детьми, потому что они одарены в большей степени, чем остальные. Сейчас в стране настали смутные времена. — жрица была первой на моей памяти, кто избежал употребления слова "Империя" и заменил его более нейтральной "страной", очевидно, что неприязнь была взаимной. — Ты сама слышала, сколько людей страдает и просит защиты у богини. В храмы со всех сторон стекаются верующие. Нам нужна помощь. Окажешь ли ты её страждущим?
Я по-прежнему считала, что проникновенный голос жрицы, её изящные отработанные движения рук и сама просьба о помощи были не более, чем попыткой повлиять на мои суждения, но ей удалось меня заинтересовать.
Фамильяр, который не отзывался ни на просьбы, ни на приказы, ни на магию, возможно сам нуждался в помощи. А также необходимость самостоятельно разобраться с тем, что в действительности происходило между драконами и служителями церкви. И моё желание понять, насколько правдивы её слова о голосах. Не выходила из головы и разница в восприятии между имперскими магами, уверенными, что они действуют на благо жителей, и не согласными с ними жрицами.
Всё это заставило меня дать утвердительный ответ.
— Елена! — позвала жрица.
В комнату вошла хрупкая девушка с ссутуленными плечами и опущенным взлядом в пол. Она подошла к столу и согнулась в поклоне, не смея выпрямиться до тех пор, пока не услышала причину, по которой её позвали.
— Проводи дитя в вашу спальню, объясни ей распорядок дня и помогай ей советами.
Я же услышала "следи, докладывай", но проглотила это, мило улыбнувшись женщине и попрощавшись. В принятом решении я не сомневалась. У меня была одна неделя на то, чтобы успеть найти ответы, и я собиралась ею воспользоваться.
Глава 17.4
— Я постараюсь быть полезной, — практически прошептала девушка безличным тихим голосом, склонившись повторно передо мной, как только мы вышли из кабинета.