— Благодарю, Елена, — я поклонилась ей в ответ.
От меня не убудет, а если дело срастётся, то полученное будет несоизмеримо больше, чем бессмысленный спор о принятых традициях.
Мой любительский шаг в мире актёрского мастерства не шёл ни в какое сравнение с Сейрой. Она бы наверняка придумала что-то интереснее, чтобы приобрести потенциального союзника, но и этого оказалось достаточно. Насколько я могла судить, для девушки мой поступок оказался неожиданным, она с удивлением подняла глаза на меня.
Однако только мне стоило порадоваться тому, что нормальные эмоции ей были не чужды, как она вновь потеряла те естественные реакции, что осветили её лицо на пару мгновений.
— Простите, — вновь прошептала она, глядя вдаль, словно сквозь меня.
Девушка молча проводила меня до комнаты, которая должна была стать моим домом на ближайшую неделю. Выглядела эта комната как крошечная келья — белые стены, белые занавесочки, аскетизм и питание ржаной корочкой. Возможно с последним я переборщила, но интерьер поистине располагал к тому, чтобы ощутить себя кроткой и смиренной старушкой, цитирующей жития святых и жующей ту самую ржаную корочку, что пришла мне на ум.
В попытке спрятать своё разочарование от увиденного и не потерять ту тонкую нить доверия, что установилась между мной и Еленой, я подошла к окну, чтобы якобы посмотреть на пейзаж.
Я задыхалась в этом благочестивом месте, похожем на тюрьму, где надзирателями выступали непоколебимые жрицы и их богобоязненные адептки. На их фоне я ощущала себя беспечным пирожочком, радующимся ярким цветам, простым мелочам и вкусной еде.
Но стоило мне распахнуть настежь запертое окно, чтобы впустить свежий воздух, как Елена охнула, подбежала, захлопнула поплотнее створки и даже задёрнула шторы.
— Нет, нельзя открывать! Начинается дождь, — запричитала она испуганным голосом.
— А как начинающийся дождь влияет на то, что нельзя открывать окно?
— Во время дождя чувствуешь себя в безопасности, — я мрачно усмехнулась, потому что подумала скорее про залитый пол комнаты.
— А чем плохо это чувство спокойствия?
— Во время дождя крупные хищники не охотятся, и поэтому наши далёкие предки чувствовали себя в безопасности. Но драконы — хищники, которым дождь ни по чём. Я вообще думаю, что на самом деле дождь — это их заклинание, которое заставляет испытывать сонливость. Таким образом они притупляют наше внимание, чтобы пробраться внутрь храма.
Теперь я попросту потеряла дар речи от подобных объяснений всей этой романтики звуков и настроений.
— А ещё, — попыталась я реабилитировать драконов, отгоняя изо всех сил настойчиво всплывающий образ Альберта, — пониженное атмосферное давление вызывает упадок сил и вследствие этого возникает сонливость. Монотонный шум помогает быстрее раслабиться мозгу. Влажный воздух устраняет заложенность и сухость в органах дыхания, что способствует ровному дыханию во сне…
Я смотрела на стоящую передо мной девушку — смущённую и в то же самое время чуточку рассерженную — и понимала, что мои слова ей не просто не понятны, но даже не вызывают ни доли любопытства, настолько она была уверена в той чуши, которой только что поделилась.
— Драконы опасны, — с лихорадочным блеском в глазах и с жаром проговорила она, схватив меня за руки.
Осторожно высвободила пальцы из её ладоней, нервно откашливаясь и вспоминая с теплотой её недавнюю отрешенность.
— Комнату посмотрела, про остерегаться драконов поняла… — по плотно сжатым, побелевшим губам девушки было понятно, что она осталась не удовлетворена моей реакцией.
— Теперь следует привести себя в порядок, — холодно ответила она, а затем подошла к комоду и достала белое одеяние, — я покажу зал аудиенций, где жрицы принимают прошения.
Я переоделась с помощью заклинания, взмахнув рукой. Использование магии уже давно вошло в привычку.
— Дети богини не нуждаются в обучении, — девушка вновь поклонилась мне, её движения приобрели вялость, а лицо бестрастность, — мне доводилось лишь читать о рассудительности одарённых. Весть о Вас уже разнеслась по стране, и в храм стекаются люди, которым нужна помощь. Каждый из них готов внести пожертвования, поэтому до вечера мы останемся там.
Я чуть заметно поморщилась, случайно испустив из ноздрей дым в лицо оторопевшей Елены. Мысль о помощи населению ассоциировалась у меня с каким-то благородным позывом, но то, как это предлагалось сделать здесь, вызывало у меня недовольство.
— О каких пожертвованиях ты только что упомянула?
— Каждый, кто приходит сюда, — продолжила она, чуть улыбнувшись, — отдаёт десятую часть своих сбережений.
— А если их нет?
— Тогда храм готов принять энергию.
Глава 17.5
— И как много энергии забирает храм?
— Половину от максимального количества, — совершенно равнодушно поделилась информацией Елена.
Я вздрогнула от этого ответа как от пощёчины, ведь означал он лишь одно. Храмы — уродливые наросты на лице Империи.
Центры по сдаче энергии никогда не забирали больше двадцати пяти процентов. Причина была проста — время, требуемое для восстановления сил.
Мой ход мыслей был прост: если у человека не было никаких денежных накоплений, то он попросту не мог позволить себе длительный отдых, следовательно он будет вынужден продолжать работать.
Но и этого было недостаточно! Необходимо было также учитывать, что в мире не нашлось бы человека, который пришёл бы в храм, полным сил, ведь энергия в этом мире расходовалась постоянно — и на повседневные нужды, и для заработка денег. Если этот человек потратился предварительно хотя бы на четверть от своего максимума, то после подобной процедуры он находился в смертельной опасности, особенно, если он решится пренебречь отдыхом.
Это основы, знакомые даже детям. Так из-за чего люди были готовы так рисковать? И почему им было бы не сдать сначала энергию в центре, а, придя сюда, отдать десятую часть заработанного, будто это и были их сбережения?
— Есть минимальная сумма взноса, установленная церковью, верно? — девушка утвердительно кивнула и назвала довольно высокую плату по местным меркам.
Неудивительно, что многие прибегали к сдаче энергии. Осталось, во-первых, выяснить, на какие нужды она шла, а, во-вторых, узнать, ради чего люди решались на подобное.
______________________________
Елена.
Глава 17.6
Это гнездо добродетели и рассадник морали вызывали всё больше недоумения и вопросов, главный из которых заключался в том, как мне следовало поступить.
Представила, как действовал бы каждый из моих коллег на моём месте, узнай он о плате за оказанную помощь, которую взимал храм.
Сейра? С летящей походкой от бедра разнесла бы храм. Фенрал? С шаловливой улыбкой на лице разнёс бы храм. Зигфрид? С фанатичным блеском в глазах провёл бы любопытный эксперимент и разнёс бы храм. Альберт? Хм…Нет, ну, тут итог тот же, но сердце кольнуло от мысли, насколько было бы приятнее сейчас оказаться рядом с ним и видеть радость в его глазах при взгляде на меня. Он, кажется, недавно говорил что-то о свадьбе…
Я как-то сникла при мысле о нём и шумно выдохнула.
Требовалось как можно скорее собраться с мыслями и выбрать стратегию. Пожалуй, стоило сначала оглядеться, а уж потом…
Хмыкнула.
Надеяться приходилось лишь на то, что за восстановление храма не придётся платить, и свою зарплату я когда-нибудь всё же увижу. Мне хотелось купить подарков к следующему празднику.
— Все приготовления завершены, я покажу дорогу, — Елена в который раз раздражающе-учтиво поклонилась.
— Не стоит.
Я сделала первый шаг, стены комнаты услужливо зарябили, а на втором мы с девушкой оказались в огромном зале с куполообразным потолком, придававшем помещению величие и таинственность. Здесь практически не было мебели, но пол устилали роскошные ковры, а стены были богато украшены лепниной. Сквозь высокие стрельчатые окна виднелись изящные башенки и белокаменные колонны.