— Ещё какой! Тебе, кстати, положено ощущать себя моей добычей… лакомой и желанной…
На мои слова он сначала состроил скорбную мину, но тут же хитро подмигнул:
— Да уж, до тебя, наверное, ещё никому в голову не приходило предложить дракону почувствовать себя овечкой или кроликом.
Улыбнулась, зажмурилась вновь от ощущения солнышка в груди и покрепче обвила руками его мордочку, чтобы даже не думал отстраняться, но насладиться всей прелестью валяния на драконе не успела. Альберт замер, а затем, будто немного поколебавшись, наклонил голову вниз — я опомниться не успела, как оказалась на земле. Более того, ему потребовалось всего одно чёткое, грациозное движение, чтобы развернуть меня к себе спиной, а затем пусть и мягко, очень осторожно, но всё же подпихнуть в спину, придавая ускорения. Я ойкнула от подобного и недоумённо уставилась через плечо на дракона. Он меня, что, прогоняет? Ведь дело явно не в уязвлённой гордости или ещё какой-то подобной глупости… Тогда почему?
— Ты не понимаешь… тебе стоит уйти, — Альберт развернулся и, не дожидаясь ответа, быстро направился в противоположную от сторону, явно намереваясь оставить меня здесь одну.
— Я вероятно заблужусь в пещерах, — сказала я, цепляясь за любую возможность задержать его.
— Стоит быть уверенней! — подбодрил меня Альберт, не сбавляя темпа.
— Хорошо, я там наверняка заблужусь! — озорная и мягкая улыбка осветила моё лицо, когда я вспомнила слова одной божественной негодницы о том, что драконы всегда защищают тех, кто им дорог.
Альберт замедлился, остановился и с тоской посмотрел на меня, секунда, и его взгляд изменился, стал острее и пристальнее.
— Я провожу тебя до выхода из пещер, там мы расстанемся, — от грусти не осталось и следа, его голос прозвучал строго и сурово, словно для себя он всё решил, а мне не оставалось ничего, кроме как двинуться следом за ним.
— Проводи, но я бы не отказалась понять, почему ты столь старательно пытаешься сбежать, — абсолютно искренне поинтересовалась я, послушно топая по выбранному им широкому коридору, словно созданному по воле богов для того, чтобы человек и дракон могли идти рядом.
Альберт несколько мгновений сосредоточенно вглядывался в моё лицо, потом кивнул, принимая, как мне показалось, моё право знать ответ.
— Хочешь я скажу, что тебя будет ждать без дара истинной пары? — неожиданно предложил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. — Драконы — собственники, а я люблю тебя настолько сильно, что из желания защитить могу сам же сделать больно. Принуждением, ревностью. Ты лишена магии, я тоже, но даже без неё физически остаюсь сильнее. День ото дня я бы давил всё больше, ломая, запирая и превращая тебя из бесценного сокровища в безвольную, послушную безделушку, которая просто должна быть рядом.
От него веяло холодным спокойствием и мрачной уверенностью в том, что однажды он из любимого человека превратится в моего личного монстра.
— А если… — я облизнула внезапно пересохшие губы.
— Не говори, что всё это ерунда. Истинная пара — это стопор для таких, как я. Мы можем полюбить и любую другую девушку, но лишь избранницу больше, чем самого себя. Я не хочу и боюсь тебе навредить или даже хотя бы обидеть. Болезненные, отравленные отношения… разве ты их хочешь? Меня тянет к тебе. Я дышу тобой. Ты моё счастье. Настоящее счастье, понимаешь? Ты словно стала частью меня за эти месяцы.
Голос Альберта внезапно осип. Он волновался гораздо больше, чем показывал.
— Я встречалась с богиней этого мира, и она сказала…
— Такой маленькой и шубутной? Она забавная и по-своему мудрая, но боги тоже могут ошибаться. Почему я в этом уверен? Высшие демоны уничтожили множество миров, за каждым из которых стоял свой бог, оказавшийся бессильным перед ними. Я не могу рисковать. Ты обязательно найдёшь кого-то, с кем будешь счастлива, а мне хватит этой мысли, где бы и с кем бы ты ни была.
Мы шли по длинному коридору, который даже не думал заканчиваться. Практически в полной темноте, что укутывала нас словно пуховое одеяло. Не смотрели друг на друга, но ощущали близость. Растерянные и молчаливые.
— Я, кажется, совершила очень серьёзную ошибку, когда отправилась в Бездну за тобой, за вами…
— Смотря, что ты ставила своей целью. Спасти? Ты с этим справилась. Без тебя я бы ни за что не принял силу богини Бездны, но, когда я почувствовал, что ты появилась в том мире, а потом ещё и приняла силу… Уже для меня в тот момент не было ничего важнее, чем спасти тебя. Это и стало условием моего согласия, как вероятно и твоего… Прими я её силу без твоей близости рядом, я бы погрузился во тьму без шанса на возвращение. Зигфрид говорил о ритуале, но, мне кажется, меня бы богиня не отпустила. Драконы очень ценны. И ты тоже. Я был удивлён твоей способностью. Даже не мог предположить, что такие существуют. Мы отлично повеселились, можно было наконец не сдерживаться.
Он грустно улыбнулся и замолчал, размышляя о чём-то своём. Наверное, уверенный в том, что поступает правильно и пытается защитить… защитить от самого себя.
Глава 23.4
Как же мне хотелось возразить на его слова, но сказать было нечего. Сделанные им выводы выглядели верными, обоснованными и логичными. Только меня категорически не устраивал ни один предложенный вариант — ни первый, при котором я превращусь в безмолную тень, ни второй.
При мысли о расставании душу начинало жечь пронзительно и страшно. Казалось, что случись такое, и дни просто будут сменяться ночами, будет наступать ещё один рассвет, а затем новый закат, но время для меня словно остановится только от того, что любимый дракон исчез из моей жизни.
Я вдохнула полной грудью на удивление свежий для пещер воздух, посмотрела вглубь длинного тоннеля, по которому мы шли, и светло улыбнулась, полная надежды. Если не нравится ни один из путей, то возможно стоит поискать неочевидный третий? Как насчёт "потерять дар истинной пары, но обрести истинную любовь"? По-моему, звучит здорово, осталось понять, что это такое и есть ли она у нас…
Я шла и молчала. Молчала и думала. Думала о сути истинной пары и том, что испытывала тогда. Стихийный восторг? Пребывание в состоянии эйфории и внезапного наваждения?
А истинная любовь… она существует?
Не знаю, но хочу быть с моим драконом каждый миг всего лишь до конца жизни. Верю его желанию меня защитить, в его выдержку и в его способность противостоять инстинктам.
— Альберт, у меня к тебе всего одна просьба будет, — моя улыбка вышла хитроватой.
— Чего тебе, мышонок? — прозвучало в ответ глухо и неожиданно тоскливо.
Вместо ответа ускорилась, перегородив дракону дорогу. Когда он наклонился ко мне, чтобы выслушать, положила руки на кончик его носа, ощущая всем телом, как он вздрогнул.
— Я когда-нибудь говорила тебе, что люблю тебя?
— Нет, — и такая потребность услышать заветные слова за этим скрывалась, что сомнений у меня не осталось.
— Я тебя люблю! — чешуя под моими ладонями из тёплой превратилась в обжигающе горячую.
Глава 23.5
— Я когда-нибудь говорила тебе, что люблю тебя?
— Нет, — и такая потребность услышать заветные слова за этим скрывалась, что сомнений у меня не осталось.
— Я тебя люблю! — чешуя под моими ладонями из тёплой превратилась в обжигающе горячую.
Обычно на признания в любви звучат не менее трогательные слова в ответ, но мой дракон-защитник оказался весьма упёрт и непреклонен:
— Я тоже тебя очень сильно люблю, и поверь, ты останешься единственной, кому я могу пообещать сохранить это чувство до конца дней, но это не изменит моего решения.
В груди от этих слов стало горячо, а сердце забилось учащённо. Не сказать, что окончание фразы понравилось, но моя решимость прибрать к рукам этого несмышлённого дракончика, подогреваемая желанием быть счастливой рядом с ним, лишь усилилась. Больше всего я боялась найти сейчас выход из пещеры и больше никогда его не увидеть. И не такая уж я беспомощная, как ему кажется.