– Я уже говорил тебе. Я никогда не угрожаю.
– Да, вот только, ты можешь повторить что-то миллион раз и миллионом различных способов. Но правдой оно от этого не станет, – эту истину, я познала на собственной шкуре. – Кроме того, что если я не хочу принимать ванну?
– Ты предпочитаешь душ? – Себастьян наклоняется к крану, чтобы закрыть его.
Это простой вопрос, но какими будут последствия? Я уже не в первый раз задумываюсь о том, что сделал бы Карло. Скорее всего проявил бы свой авторитет, чтобы взять под контроль ситуацию... и меня, независимо от того, что я бы ответила.
Чем больше я узнаю о Себастьяне, тем больше понимаю, что он не такой.
И тем больше я хочу отдаться ему.
– Нет, – наконец отвечаю я, когда прочищаю горло и смотрю куда угодно, но только не в его глаза-всезнайки. – Ванна звучит... хорошо.
Карло бы позлорадствовал, но Себастьян этого не делает. Он просто кивает и говорит:
– Окей.
И вот, мы просто стоим там, уставившись друг на друга, пока тикают минуты. Ванная комната настолько маленькая, что пар от воды густо заполняет пространство жаром, из-за чего становится трудно дышать. Этот момент кажется почти сюрреалистическим.
Или, может, все дело во взгляде Себастьяна, которым он наблюдает за мной. Я не знаю, но сейчас почти уверена, что это не важно. Не тогда, когда все сводится к одному – я потеряна и разбита, а главное утопаю в страсти, смятении, и страхе, которые не хочу признавать.
Потому что рядом с Себастьяном, впервые за очень долгое время, я не беспокоюсь о собственной безопасности.
– Хочешь, чтобы я вышел? – внезапно спрашивает он, нарушая тишину и напряжение. – Пока ты раздеваешься?
Я киваю.
– Да. Пожалуйста.
– Хорошо. Позови меня, если понадоблюсь.
– Я не больна, ты же знаешь. Я просто... – что? Даже не знаю, что сказать, или какие слова использовать, чтобы описать, как я себя чувствую. Уставшей, слабой, запутавшейся. Но эти слова не подходят. Они не отражают того, что я испытываю.
– Ты переступила черту, – говорит мне Себастьян.
Я смотрю на свои руки. Я даже ничего не делаю.
– Я не... Что ты имеешь в виду?
– Это называется сабдроп. И это моя вина. Я не позаботился о тебе после того, как мы занялись любовью.
В этих нескольких предложениях так много смысла, что у меня начинает кружиться голова. Я даже не понимаю, как отделить их друг от друга. Так что начинаю с самого очевидного... по крайней мере, для меня.
– Я не сабмиссив.
– Я этого не утверждал.
– Ты сказал, что это сабдроп. Это подразумевает, что я – сабмиссив. Но это не так.
– Ладно.
– И я занималась сексом и раньше. Знаешь, обо мне не нужно заботиться, словно я какая-то девственница.
– Все женщины заслуживают того, чтобы о них заботились после секса, независимо от того, сколько партнеров у них было до этого.
Дело не в том, что он говорит такие слова, от которых у меня идет кругом голова. Мужчина произносит их так, словно действительно в это верит.
– Ты это серьезно?
– Могу я задать тебе вопрос?
– Ты уже это сделал.
Себастьян наклоняет голову.
– Туше, – дразнится он. – У тебя был такой секс раньше? Такой как был у нас?
Неожиданно, мне становится интереснее наблюдать, как в ванне образуется пена. Ведь это намного безопаснее, чем смотреть в глаза мужчины.
– Секс – это просто секс, – отвечаю я, пожимая плечами, так как далека от настоящих чувств.
– Нет, это не так, – мужчина делает шаг вперед, и притягивает меня в свои объятия. – Даже не близко.
– Не понимаю, о чем ты, – я начинаю отталкивать его, чтобы отодвинуться, но Себастьян успокаивает меня, мягко обхватывая рукой за шею. Другой рукой мужчина нежно скользит вниз по позвоночнику, и я расслабляюсь, несмотря на свои переживания.
– Я знаю, что ты не понимаешь. Вот почему ты должна хотя бы ненадолго довериться мне. Мы поговорим, когда тебе станет лучше.
– Я не больна!
– Нет, но чуть раньше ты унеслась за грань. А сейчас, когда эндорфины исчезли, ты жестко рухнула обратно, – Себастьян хватает меня за подбородок и поворачивает мою голову так, что я не могу отвернуться или перестать смотреть ему в глаза. – С тобой происходит кое-что на уровне физиологии. В эмоциональном же плане все намного серьезнее. И да, – продолжает мужчина до того, как у меня с языка слетают слова, которые так и рвутся наружу. – Я знаю, что ты не сабмиссив. И да, мы еще поговорим обо всем этом позже, и я отвечу на все интересующие тебя вопросы. А сейчас просто позволь мне сделать так, чтобы тебе стало лучше. Пожалуйста.
Это его «пожалуйста» меня добивает. Как и он, стоящий здесь, посередине моей ванной комнаты, выглядящий словно модель из журнала «GQ», такой же крутой и шикарный, и желающий позаботиться обо мне. Когда я сбежала из отцовского дома, подальше от своего жениха и жизни, которые были предназначены для меня практически с рождения, я поклялась, что никогда снова не стану игрушкой в руках какого-нибудь мужчины. Что не позволю ни одному мужчине заботиться обо мне.
И хотя я знаю его всего тридцать шесть часов, уже могу сказать, что Себастьян не просто какой-нибудь мужчина. Все, что он на самом деле хочет – это заставить меня почувствовать себя лучше. И, возможно, у меня сабдроп или что-то еще из того, что он называл, но прямо сейчас, я действительно не вижу в его действиях никакого умысла.
Так что я делаю то, что хотела сделать все это время. С тех пор, как он появился в казино. С тех пор, как он настоял подвезти меня до дома. Если быть честной, с тех пор, как я вышла из его офиса несколько часов назад.
Я подчиняюсь.
Глава 2
Себастьян
Сквозь меня проходит волна облегчения от того, что Ария принимает решение подчиниться. Тем более, когда я смотрю ей в глаза, то понимаю, что девушка на самом деле собирается сделать именно это. Я еще не уверен, почему это так важно для нее, но так и есть. Я убеждаю себя, что это лишь на сегодняшний вечер, и только потому, что я чувствую себя виноватым из-за того, что оставил ее в таком состоянии и позволил ей работать и дальше. Но правда заключается в том, что я хочу, чтобы ее подчинение продлилось дольше, чем сегодня вечером. Намного дольше. И тот факт, что это имеет для меня такое огромное значение с тех самых пор, как я встретил ее, несмотря на то, что моя жизнь вылетела в трубу, и обернулась для меня большей проблемой, чем за все предыдущие годы, не имеет никакого значения.
Или, возможно, все совсем не так. Возможно, я хочу контролировать ее, потому что сам чувствую себя потерявшим контроль. И может быть, я смогу показать Арии, как ощущается настоящий контроль, потому что нуждаюсь в нем так же, как в нем нуждается она.
Но у меня еще будет время подумать об этом. Позже. Сейчас же, есть только Ария... красивая, сговорчивая и несчастная, такая нуждающаяся в помощи... стоящая передо мной. И она – все, на чем я хочу сосредоточиться.
– Иди сюда, – говорю я ей. И девушка подчиняется, делает несколько шагов, чтобы оказаться прямо напротив меня.
Не отрывая своего взгляда от темных глаз девушки, я прижимаю руки к ее блузке и начинаю расстегивать пуговицы. Медленно. Решительно.
Ария не протестует и не отворачивается, даже когда я начинаю скользить по ее рукам мягким хлопком, в направлении пола. Вместо этого, она помогает мне, поворачиваясь спиной, чтобы я мог расстегнуть ее юбку. И ее бюстгальтер.
Его я тоже сбрасываю, а затем хватаюсь пальцами по бокам за ее трусики и также спускаю их вниз по ногам. Когда они доходят до ее лодыжек, девушка выходит из них. Я отбрасываю их на пол, но не проверяю, влажные ли они.
Они влажные, и она тоже.
Мысль об этом заставляет мой член становиться все тверже и тверже, но я игнорирую свою эрекцию. Вместо этого, опускаюсь перед ней на колени и медленно стаскиваю с ее ног сначала одну туфлю, а затем и другую, после чего снимаю чулки. Девушка красива, так красива, что мне даже слегка больно. Красота Арии заставляет меня желать ее такими способами, которые я не позволял себе очень, очень долго.