— Благодарю! — крикнул Серпан, но девушка в общем шуме, конечно, ничего не услышала.
Все вышли из вагона, и теперь образовался поток в противоположном направлении. Пропустив всех, Василий не успел войти, двери захлопнулись, и поезд медленно тронулся. Василий побежал рядом, пытаясь увидеть девушку сквозь толстые стекла дверей.
— Спасибо тебе! — изо всех сил прокричал Серпан, но теперь девушка тем более не могла его услышать.
Поезд все быстрее набирает скорость. Василий бежит, приближаясь к концу перрона. Сейчас поезд скроется в темном проеме тоннеля. Проносятся мимо окна переполненных вагонов. Скоро последний… Василий мгновенно представил — сзади, у последней торцовой двери, вертикальные поручни, и для ноги место найдется…
Весь напрягся и… прыгнул. Расчет оказался точным — рука схватилась за поручень, Василия сильно дернуло, портфель чуть было не вырвался из другой руки. Но все обошлось, нога быстро нашла опору.
Поезд ворвался в тоннель. Шум оглушил Серпана.
Перестук колес и гудение мощного электромотора вливались в его тело и через кости ног (так «слышат» глухонемые, подумал). Светлое пятно быстро уменьшалось позади и вскоре исчезло — тоннель делал поворот.
Пунктир бледных лампочек вытянулся в сплошную линию. «Неужели такая бешеная скорость в тоннелях?»
Почему-то запахло креозотом. Ветер трепал волосы Василия.
Было прохладно и непривычно приятно.
«Как это я раньше не додумался так ездить? В вагоне всегда тесно и жарко. А здесь — лишь покрепче держаться…»
Свою станцию чуть было не проехал. Когда спрыгнул на перрон, почувствовал, что занемела левая рука, стала тяжелой, будто кровь заменили ртутью и она медленно разливается по всему телу. Василию показалось, что он куда-то проваливается… Потеряв ощущение земли под ногами, он снова полетел, но уже без прежней легкости. Мучительно преодолевая метр за метром до выхода на поверхность. Опять стало трудно дышать. Наконец вырвался из-под земли в темень ночного неба и на какое-то время ослеп после ярко освещенного зала метро. Но вскоре глаза привыкли, он отчетливо видел все, куда бы ни переводил взгляд. «Аккомодация в норме», — удовлетворенно отметил. Василий сделал крутой разворот и, изо всех сил стараясь не терять высоты, полетел к своему дому.
Квартира, где жили они с женой и двумя детьми, находилась на втором этаже. Василий издали заметил — форточка одного из их окон открыта. Сразу направился к ней. Удачно вписался в открытый прямоугольник.
Только слегка задел портфелем раму.
Оказавшись дома, как-то сразу обессилел, выпустил из рук портфель и сам упал вслед за ним на зеленый ковер на середине комнаты. В желтом абажуре под потолком горела яркая лампочка, щедро освещая книжный шкаф, стол, диван, на котором спала не раздеваясь жена, два стула с зелеными потертыми спинками, три книжные полки на стене…
Василий лежал на полу и тяжело дышал.
Жена вдруг проснулась и порывисто села на диване, обхватила руками колени. На ней почему-то зеЛианая короткая юбка и зеленый жакет с длинными рукавами, примятыми на сгибах. Она долго сонно моргала от яркого света, пока не заметила Василия.
— О, это ты, наконец-то… А я, как видишь, вздремнула… Ты так поздно…
Василий промолчал, ему не хватало воздуха.
— Устал? — сочувственно и нежно спросила жена, садясь рядом с ним на пол. — Кушать хочешь?
— Немного. — Василий попытался улыбнуться. — Дети спят?
— Спят… — Жена поправила ладонью прядь волос, закрывающую Василию глаза, и взглянула вправо на стену, за которой спали сын с дочерью. — Сложная была операция?
— Да… — начал говорить Василий и вдруг услышал громкое лягушачье кваканье. — Где это? — недоуменно спросил.
— Что где?
— Лягушки поют…
— Я ничего не слышу.
— Ну что ты? Ведь очень громко, настоящий лягушачий концерт… Постой, это, кажется, рядом, прямо в комнате.
Василий замер, прислушался, подобрался на четвереньках к дивану. Запустил под него руку по локоть и вытянул большую зеленую лягушку.
Жена испуганно вскрикнула.
— Да ты только посмотри, какой прекрасный шкрек! — восхищенно улыбнулся Василий. — Не бойся, Машенька, они хорошие существа. Я их в детстве столько переловил! Шкреков. Мы их шкреками называли… — Василий погладил лягушку по спинке.
Внезапно ощутил сильную боль в сердце и в то же время его опять удивило все вокруг — и лягушачий концерт, не утихающий под диваном, и холодное тельце шкрека на ладони, и выражение брезгливости на лице жены, и валяющийся на полу портфель…