— Итан, успокойся, — Касмира, поднявшись, погладила мужа по плечу.
— Ты знала об этом? — обратился он к ней.
— Я узнала об этом перед самым твоим приходом, — тихо сказала она.
— Я… Я не понимаю. Как это возможно? Как такое могло произойти?
— Сядь, Итан, — мягко попросила продолжавшая сидеть Джасинда. — Пожалуйста. Я знаю, что для вас это полная неожиданность, но столь бурной реакции от тебя, если честно, не ожидала. Я хотела бы объясниться.
— Объясниться? А что тут объяснять?!
— Успокойся, милый. Это все же твоя мама. Давай сядем и послушаем ее.
Джасинда с благодарностью посмотрела на невестку, когда Итан наконец-то сел.
— Я знаю Джотэма много циклов. Еще со времен Академии. А ты знаешь, что Лата с твоей тетей Палмой были соседками по комнате.
— Да, но я никогда не знал, что у вас с ним были отношения.
— Нет, — тут же возразила Джасинда. — Не было. Никогда. С того момента, как Джотэм увидел Лату, она стала для него единственной. Точно так же, как для меня существовал лишь твой отец.
— Тогда как…
— Все течет, Итан, все изменяется (прим. «Все течет, и ничто не остается на месте» (греч. античный фразеологизм). Близкие умирают, но жизнь продолжается, — Джасинда глубоко вздохнула. — Несколько месяцев назад Джотэм связался со мной. Неважно по какой причине. Но после этого мы стали… общаться и иногда видеться. У нас с ним много общего: учеба в Академии, общие друзья, взгляды на жизнь. И вот тогда, вполне естественно, мы прониклись чувствами друг к другу.
Итан молча смотрел на мать, говорившую все это абсолютно спокойно.
В ее словах был смысл, но… Зная свою маму, о таком он и подумать не мог.
— Это произошло неожиданно, Итан. Ни он, ни я не искали новых отношений. Но порой жизнь делает нам подарок. Я не собираюсь от него отказываться.
— И тебя не волнует мнение твоих детей по этому поводу?
Джасинда открыла рот… и тут же его закрыла, не зная, что ответить.
* * *
— Итан, думаю, ты должен кое-что увидеть, — поднявшись, Касмира протянула руку мужу, которого любила всем сердцем. — Уверена, ты сразу все поймешь.
— Что может… — начал он.
— Пожалуйста, поверь мне, это поможет, — ласково попросила Касмира.
Мгновение подумав, он взял супругу за руку и позволил ей отвести себя в мастерскую. Увидев на ее рабочем столе большой рисунок, он поначалу недоумевал, что такого важного он мог в нем увидеть. Конечно, благодаря своей супруге он стал больше разбираться в искусстве, но как оно могло помочь ему «понять» свою мать, если честно, не представлял.
— Касмира… — начал он.
— Взгляни на этот портрет, Итан. На тех, кто изображен на нем. На их чувства.
Там была его мать с королем Джотэмом.
Итан не знал, в каком месте их рисовали, но фон сейчас не имел никакого значения. А вот чувства, что буквально преобразили ее лицо…
У него перехватило дыхание.
Впервые с тех пор, как умер отец, ее глаза искрились.
Она была поистине счастлива. И… влюблена.
Его мама была влюблена…
Взглянув на ее кавалера, он увидел человека, который ассоциировался у него лишь с титулом. Это лицо он хорошо знал, так как видел его на протяжении всей своей жизни. Но здесь оно выглядело как-то иначе. Менее суровым. Возможно, более расслабленным. Правда, Итан не знал короля так хорошо, чтобы быть уверенным на все сто. Но все же.
Затем его взгляд метнулся к рукам Джотэма, обнимавшим его мать.
Невозможно было усомниться ни в его нежности, ни в его собственнической заботе. Невооруженным взглядом было видно, что он любит женщину, которую сжимает в своих объятиях.
Его мать…
Подняв глаза, Итан увидел, что она в нерешительности замерла в дверях, ожидая его вердикта.
— Ты любишь его, — прошептал он. — Джотэма. Ты действительно его любишь.
— Да, — призналась Джасинда.
— Тогда у вас все получится.
Джасинда подошла к нему, улыбаясь сквозь слезы, и они обнялись.
* * *
— Так вот почему тебя сопровождают королевские гвардейцы, — сказала Касмира, когда они сидели в гостиной с бокалами вина.
— Королевские гвардейцы? — нахмурился Итан, глядя на жену. — Но я никого не видел.
— Ну, в этом же и есть их специфика, верно? — подколола его Касмира, чем вызвала улыбку Джасинды.
— Да, Джотэм настоял на них, но мы пока еще на стадии обсуждения деталей.
— О, я, в принципе, рад, что он принял меры предосторожности. Как только об этом узнает общественность, поднимется невообразимая шумиха.