В субботу 11 августа туземцы снова показались и вызвали нас, стоя на противоположной стороне холма. Генерал с приятной надеждой услышать о своих людях направился к ним. На виду их было только трое, однако гораздо больше людей пряталось за скалами, и наши люди, проявляя законное недоверие, держались настороже. Тем временем те из нас, кто стоял на острове Графини Уорик, увидели, что несколько дикарей подкрадываются за скалами к нашим, и генерал тотчас же повернул обратно, так и не получив известий о пропавших. Больше мы о них никогда и ничего не слышали.
Теперь наша работа быстро шла к концу. Хотя у нас было всего пять не слишком умелых рудокопов, которым оказывали помощь несколько джентльменов и солдат, мы за 20 дней погрузили на корабль почти 200 тонн золотоносной руды. И вот в среду 21 августа мы полностью закончили всю работу. Теперь настала пора отправляться в путь, так как все люди были истощены, обувь и одежда обветшали, днища корзин прохудились, инструменты поломались, а суда были уже основательно нагружены.
Некоторые люди, не щадя себя, получили опасные увечья: одни надорвались, другие захромали. И примерно в это время начался ледостав; по ночам лед примерзал к бортам судна, и это убедительно доказывало, что солнце начинает склоняться к югу. Тогда мы решили поскорее собираться домой.
Прибытие на родину трех судов с грузом руды вызвало приступ золотой лихорадки. Майкл Лок, видимо, особенно верил в то, что все участники предприятия уже нажили состояние, и содействовал сооружению печей для выплавки относительно больших партий руды. И действительно, золото выплавили в порядочном количестве или по меньшей мере его откуда-то получили. Рудники Мета-Инкогнита возбудили безграничный восторг, и Фробишер стал героем дня. Этот ажиотаж привел к практическим результатам. Была снаряжена флотилия из 15 судов, которой предстояло на следующий год отправиться к рудникам.
Бест снова сопровождал Фробишера в качестве командира судна «Анн Франсез» и составил отчет об этом плавании, который мы помещаем ниже.
Получив задание, мы вышли в плавание из Харуича 31 мая с флотилией из 15 судов. 6 июня мы наконец подошли к берегу Ирландии у мыса Клир, где начали преследовать маленький барк, заподозрив, что это пират или корсар. Но на самом деле оказалось, что это несчастные моряки из Бристоля, которые, на свою беду, повстречались с французами. Те ограбили всех и перебили многих, оставив остальных столь тяжело израненными, что они неизбежно должны были погибнуть в море, не имея ни сил, чтобы оказать себе помощь, ни провизии, чтобы наполнить свои голодные желудки. Наш генерал хорошо сознавал долг солдата и англичанина. Он прекрасно знал также, что такое бедствие на море. Поэтому, горячо сочувствуя лишениям этих несчастных, он послал к ним врачей с мазями, чтобы облегчить их страдания, а также мясо и напитки, чтобы придать им бодрость. Некоторые из них (как мы узнали) уже много дней не имели во рту ничего, кроме оливок и протухшей воды. Сделав это доброе дело, мы с попутным ветром легли на наш курс.
В последний день июня «Саламандра», которая шла под полными парусами, наскочила носовой частью на большого кита с такой силой, что судно остановилось и не могло двинуться ни взад, ни вперед. Животное издало сильный и неприятный звук и, взметнув туловищем и хвостом, ушло под воду. А через два дня мы увидели огромного мертвого кита, плававшего на поверхности, и решили, что это именно тот, на которого наскочила «Саламандра».
2 июля рано утром, когда мы встретили великое множество льдин, нам открылся мыс Королевы. Одно из судов нашей флотилии, а именно 100-тонный барк «Деннис», отыскивавший путь среди льдов, с такой силой столкнулся с ледяной горой, что тут же затонул на глазах у всей флотилии.
Но с «Денниса» успели оповестить об опасности, дав залп из большой пушки, и другие суда так быстро подошли на помощь, что всех людей удалось спасти.
Тут перед флотилией открылось более грозное зрелище. Когда льды окружили суда со всех сторон, на юго-востоке внезапно разразился чудовищный шторм, который гнал на нас все льдины. Итак, нам уже не удалось снова выйти в открытое море.
Оказавшись окруженными со всех сторон, люди на судах стали по-разному искать наилучший способ спасения. Те суда, которым удалось найти более свободное от льда пространство, убрали паруса и легли в дрейф. Другие причалили к большому ледяному острову и держались на подветренной стороне. И все же некоторые суда были так скованы, что им не оставалось ничего иного, как положиться на милость беспощадного льда. Матросы, чтобы укрепить борта судов, навесили на них мотки канатов, койки, мачты, доски и тому подобное, чтобы получше защитить от натиска и ударов льда. Другие, держа в руках пики, куски шпангоута и весла, стояли на вахте почти беспрерывно днем и ночью, отбивая натиск льдов. Они так мужественно боролись с большими трудностями и опасностями, что на них нельзя было смотреть без восхищения. Если бы не это, льдины, несомненно, не раз нанесли бы пробоины бортам судов. И все же многие суда, даже большой грузоподъемности, выталкивало льдами из моря на фут выше ватерлинии, отчего прогибались и ломались кницы и шпангоуты у борта.