Учитывая все трудности, мы имели веские основания не только для того, чтобы благодарить судьбу за наше продвижение, но и считать за чудо, что нам это вообще удавалось. Но нельзя было закрывать глаза на то, что необходимо принять срочные меры. Наше судно должно было стать парусником и ничем больше. Поэтому я решил снять с судна самые громоздкие и дешевые части машины и принять все меры, чтобы его укрепить.
С такой целью в последний день сентября мы начали готовиться к разборке котлов, с тем чтобы спустить их на берег, как только судно вмерзнет в лед. Событие это было не за горами. Правда, приняв такое решение, мы смирились с тем, что наше судно по мощности будет далеко уступать любому кораблю, участвовавшему в таких арктических экспедициях. Но фактически это зло уже совершилось вопреки нашей воле, и наш добровольный акт самоотречения был не многим более, чем формальное признание поражения.
1 октября. За последнюю ночь ртуть в термометре упала до 17° [по Фаренгейту. — Ред.] и появилась угроза, что мы достигли последнего в этом сезоне рубежа. Однако на рассвете небо покрылось облаками и начался снегопад, который продолжался весь день. Поэтому нам ничего другого не оставалось, как заняться промерами и съемкой нашей гавани. К счастью, было установлено, что если судно действительно вмерзнет в лед именно в этом месте, то мы найдем здесь безопасное убежище при условии, что примем определенные меры, а именно освободимся от тяжелых грузов и проложим путь в заливе через лед, толщина которого уже дошла до шести дюймов. На берегу мы обнаружили совсем недавно поставленную ловушку для песцов. Кроме того, тюлени, которых было здесь очень много, очень боялись людей. Отсюда, естественно, напрашивался вывод, что эскимосы совсем недавно покинули эти места.
Итак, мы стали. По правде говоря, мы уже давно поняли, что это событие не за горами и нам его не миновать. Не приходилось удивляться тому, что оно наступило. И все же то обстоятельство, что до этого момента мы были всегда заняты делом и у нас постоянно находилась работа, мешало нам, как это всегда бывает в жизни, думать о будущем. Мы не видели, что печальное событие, которое нельзя было бесконечно оттягивать, приближается с каждым часом, с каждой минутой. И вот оно наступило.
Тут мы вынуждены были призадуматься, ибо теперь у нас не стало другой работы. И только в этот момент перед нами во всей полноте предстала перспектива долгих и томительных месяцев, а то и года неизбежной задержки в неподвижных льдах. Дверь тюрьмы впервые захлопнулась за нами, и мы почувствовали себя такими же беспомощными, как узники, потерявшие надежду избавиться от заключения в течение многих долгих и унылых месяцев.
6 октября. Из-за свежего ветра последняя ночь была самой холодной, и мы продолжали рубить лед, чтобы довести судно до того места, которое, как мы полагали, будет самым безопасным убежищем на время зимовки. Эта работа продолжалась весь день.
В однообразие первого дня, предшественника многих еще более унылых, внесла оживление успешная охота на медведя — наша первая охота на этого зверя. Подойдя к судну, медведь повернул к острову, и здесь наши охотники сумели отрезать ему путь к земле. Не дав зверю убежать, мы натравили на него гренландских собак. Но последние оказались бесполезными и не проявили желания напасть на медведя — инстинкта, присущего собакам этой породы. Тогда медведя погнали к воде. Нырнув в нее среди вновь образовавшихся льдин, он мог передвигаться только с большим трудом и был убит.
8 октября. Теперь не оставалось ни малейшего сомнения в том, что мы достигли места зимовки, хотя еще несколько дней назад у нас не было такой уверенности. Нельзя было рассчитывать на то, что удастся вести активный образ жизни; мы даже не знали, какое полезное занятие сможем себе подыскать. Но мы должны были придумать себе работу и обеспечить по мере возможности спокойную и благополучную жизнь.