Во вторник 23 июля джентльмены попросили у генерала разрешения 20–30 человекам пройти в глубь страны на 30–40 лиг, чтобы разведать ее и сослужить службу родине. Но генерал, боясь, что у него не хватит времени, и зная, с каким вожделением ждали барыша на родине, свел всю их затею к поискам месторождения, удобного для погрузки руды на наши корабли, а разведку с Божьей помощью решил отложить на будущее.
Поэтому 26 июля он отправился с двумя барками на северный берег, оставив «Эйд» в проливе Джекмена.
В ту же ночь барки стали на якорь в проливе у Северной земли, где было такое быстрое течение и так часто появлялись дрейфующие льдины, что суда подвергались большой опасности. Здесь нашли очень богатое месторождение и добыли до 20 тонн руды, как вдруг 28 июля в пролив, где стояли барки, набилось столько льда, что судам угрожала серьезная опасность. У «Габриэла», стоявшего в кильватере за «Майклом», обломком плавучей льдины была порвана цепь, и он потерял еще один якорь. Судно осталось всего с одной цепью и одним якорем (два якоря оно потеряло раньше), а между тем лед сносило в его сторону. Но с Божьей помощью его надежно защитил от опасности большой ледяной остров, севший на мель прямо перед ним. Я убежден, что, не случись этого, судно было бы выброшено льдом на скалы.
«Майкл» причалил к этой большой льдине на подветренной стороне. Но около полуночи под тяжестью собственного веса и приливов льдина со страшным треском внезапно раскололась.
К утру мы подняли якорь и пошли дальше по проливу, оставив на месте добытую руду.
Здесь, на одном из маленьких островков, мы нашли погребение, где лежал человеческий скелет, и спросили знаками нашего дикаря, не его ли соплеменники убили этого человека и не они ли съели его мясо. Он жестами это отрицал, показывая, что того съели волки и другие дикие звери.
Здесь же был найден спрятанный под камнями большой запас рыбы, а также различная утварь, принадлежавшая местным жителям, как то: сани, упряжь, котелки из рыбьей кожи, костяные ножи и другие вещи. Взяв в руку упряжь, дикарь поймал одну из наших собак и ловко ее запряг, как мы это делаем с лошадьми, а потом с бичом в руке начал учить собаку тянуть сани, как тянут у нас лошади карету. Туземцы используют собак, как мы — лошадей. А позднее мы узнали, что собак более мелкой породы они откармливают и держат как скот в своих палатках, чтобы потом их съесть.
29 июля примерно в четырех лигах от пролива Бир мы открыли бухту, которая оказалась подходящей стоянкой для наших судов, и это было самое дальнее место в проливе, которого мы достигли в этом году. От мыса Королевы, возвышающегося у входа в пролив, место это отстоит не более чем на 90 миль.
На этом острове нашли значительные запасы руды, в которой после промывки были отчетливо видны следы золота. И тут было решено, что разумнее нагрузить суда здесь, чем продолжать поиски лучшей руды и тратить время, играя с опасностью. Тут наш генерал послал рудокопов на работу и первым на собственном примере показал, что значит быть усердным работником и хорошим капитаном. Тогда все по мере своих способностей стали работать изо всех сил, охотно помогая другим.
На следующий день 30 июля «Майкл» ушел в пролив Джекмена за «Эйдом» и его командой, чтобы привести их сюда.
На материке против острова Графини Уорик мы обнаружили и с превеликим изумлением осмотрели жалкие пещеры и хижины туземцев, которые служат им зимними жилищами. Они были расположены на глубине двух саженей по кругу с лазами, как в лисьих норах.
Наземная часть возводилась из китовых костей (ибо там нет леса), искусно соединенных сверху и покрытых тюленьими шкурами. Эти шкуры заменяют черепицу, защищая от дождя. В каждой хижине было всего по одной комнате; одна ее половина, вымощенная широкими камнями, была на фут выше другой. Камни устилают мхом, на котором и спят. Питаясь подобно зверям, туземцы невероятно загрязняют свои хижины и остаются на одном месте до тех пор, пока зловоние не заставит их переселиться. Они, несомненно, рассеяны по большой территории и кочуют, как татары. Насколько можно судить по нашим отрывочным наблюдениям, туземцы живут ордами или стойбищами, не имея постоянных поселений.
Здесь наш пленник, которого мы забрали с собой на берег, чтобы он показал нам назначение увиденных предметов, оставшись один, выложил по кругу пять маленьких палочек, одну за одной, а в центре положил маленькую косточку. Когда это заметил один из наших людей, он позвал нас посмотреть, что тот делает. Ему показалось, что туземец занимается чародейством или колдовством. Но самой правильной догадкой было, пожалуй, что он хотел напомнить своим соплеменникам о судьбе наших пяти человек, предательски захваченных ими в прошлом году, и показать, что его самого поймали и держат в плену.