— Что случилось Паула? — поинтересовался я у неё, — что за слёзы?
— Мы думали, что уже вас поте-р-р-р-я-я-ли! — слова, за потоком слёз и всхлипов, едва были слышны.
— Ха, не дождётесь! — самодовольно заметил я, морщась от стягивающих швов на боку, которые жутко болели и чесались, да и сама рана ощущалась как постоянный очаг пульсирующей боли, — так ты не ответила, что это такое?
Я показал кистью на окружающий меня бардак в виде писем, цветов и коробок.
— Это скопилось сеньор Иньиго, — на меня поднялся взгляд карих, зарёванных и красных глаз, — за те два дня, что вы были без сознания.
— Два дня? — изумился я, но тут желудок издав громкие булькающие звуки подтвердил слова девушки.
— Да сеньор Иньиго, — кивнула она, шмыгнув красным носом, — я и врач меняли друг друга у вашей кровати. Разрешите я его позову, он должен спать снизу в своей комнате.
— Зови конечно, — разрешил я, — заодно позови Алонсо, чтобы вынес всё это из моей комнаты.
— Слушаюсь, сеньор Иньиго, — девушка кивнула, поднялась с колен и быстро вышла.
Вернулась она с обеспокоенным врачом и управляющим, которые при виде меня, находящимся в ясном уме, облегчённо вздохнули.
— Разрешите, сеньор Иньиго? — попросил меня врач, подходя ближе, — мне нужно осмотреть вас, ваша рана тревожит меня всё больше.
— Конечно доктор, — кивнул я, и он откинув одеяло с моей тушки, затем с помощью Паулы и Алонсо повернул меня и снял сорочку. То с каким проворством они это проделали втроём, показывало, что делали они такую процедуру далеко не в первый раз.
Наклонив голову, я сам посмотрел на рану, с которой врач снял повязки. Красные воспалённые края, стянутые нитью и сочащаяся сукровица подсказали мне, что с раной действительно не всё в порядке. Доктор это подтвердил.
— Похоже в рану всё же что-то попало, — вздохнул он, повернув голову ко мне, — я сожалею ваше сиятельство, но мне придётся её вскрыть, чтобы ещё раз почистить.
Вспомнив о той боли, которая сопровождала меня прошлый раз, я поморщился.
— В этот раз тогда под моим руководством доктор, — ответил я, — для начала нам нужны будут медный таз, горячая вода, спирт или самое крепкое вино, а также чистые повязки.
Доктор с удивлением посмотрел на меня.
— Вы разбираетесь в медицине, ваше сиятельство?
— Читал труды Гиппократа и Галена, в оригинале, — проворчал я и у врача резко пропало желание со мной спорить.
Через час всё принесли, я заставил сначала прокипятить все его инструменты в тазу, затем помыть руки и протереть всё это ещё и спиртом, который нашли в аптечной лавке у мудехар.
— Так, ну а дальше давайте сами, я в этом уже я не специалист, — повернулся я боком к нему.
— Можно поинтересоваться ваше сиятельство, — спросил он, разрезая первые нити, чтобы убрать их из шва.
Я поморщился от боли, поскольку она плеснула мне в мозг, словно я схватился за раскалённый металл.
— Да? — простонал я. Сегодня кругом не было большого количества зрителей, так что я мог не сдерживаться.
— Зачем мы кипятили инструменты и протирали их спиртом? — доктор явно был заинтересован.
— Врачи древности проводили эксперименты, — вдохновенно соврал я, — раны быстрее заживали, если проделывать эти простые манипуляции. Почему это происходит я не знаю, лишь передаю вам то, что читал.
Доктор задумчиво покивал, продолжив работу, вызывая у меня новые стоны.
В дверь постучали, затем она приоткрылась и внутрь заглянуло лицо на время нанятой служанки.
— Ваше сиятельство, — обратилась она ко мне, но увидев открытую рану и кровь, побелела и стала оседать на пол.
— Паула, — вздохнул я, — позови Бернарда.
Девушка, которая не только спокойно смотрела на рану, но ещё и помогала доктору, кивнула и сходила за швейцарцем, который подняв служанку с пола, унёс её.
— А ведь она явно непросто так приходила, — сказал я вслух, — ш-ш-ш!
— Простите ваше сиятельство, но вы сами сказали обработать края раны спиртом, — извинился доктор.
— Да я без претензий, просто малоприятная процедура, — вздохнул я.
— Схожу узнаю, — Паула вышла, но вернулась довольно быстро.
— Она приходила сказать, что прибыл граф Латаса, сеньор Иньиго, — озвучила она вслух.
— Ну, скажи ему, что меня сейчас штопают, но если ему срочно, то может поприсутствовать, — хмыкнул я, снова зашипев от боли.
Она поклонилась и вскоре в комнате появился граф.
— Иньиго, рад видеть вас в добром здравии, — поприветствовал он меня, будто надо мной не стоял врач и не копался при этом в моей ране.