1 июля 1457 A . D ., Флоренция, Флорентийская Республика
Две недели пролетели словно один день. Постоянная загруженность уроками рисования, окончанием работ по новому шифру, чтение обширной библиотеки Медичи, да и разговорами с самим Козимо, который теперь вовсю пользовался моими умениями по быстрому анализу, и заставил проштудировать все бухгалтерские книги всех своих банковских филиалов, чтобы сравнить свои выводы с моими. Где-то я не видел подвоха, где-то он, так что мы оба учились друг у друга, вскрывая факты мошенничества или подлогов, чему оба были страшно рады.
На всё это накладывались ужины у банкиров и аристократов Флоренции, а также постоянные примерки портного, который весь в поту и постоянной спешке пытался успеть выполнить мой заказ в срок. Так что время моего отбытия стремительно приближалось, пока одним вечером меня не позвали на ужин, и в зале дворца присутствовало всё семейство Медичи в полном составе, что на моей памяти случалось тут нечасто. Все реально были чем-то заняты, даже жёны банкиров: Контессина де Барди, например, держала на себе всё огромное хозяйство дворца Медичи, Лукреция Торнабуони ди Медичи, курировала публичную библиотеку, открытую в монастыре Сан-Марко, и кучу других благотворительных проектов, спонсировавшихся Медичи, чтобы там было разумная трата средств, и даже Джиневра, и та была занята в помощи по дому и хозяйству. Так что сбор всех в одном месте и правда был делом не частым.
— Синьор Иньиго, мы решили посвятить этот ужин вам, — объявил Козимо Медичи, — за эти недели, что вы гостили у нас, у всех возникло чувство, будто вы наш родственник, поэтому мы решили подарить вам этот ужин и подарок, от всех нас.
Улыбающийся Джованни поднялся и подойдя ко мне протянул длинный предмет, закутанный в ткань. Он же помог мне его раскрыть, и я увидел невероятной красоты и соответственно дороговизне пояс, составленный из серебряных пряжек, на каждой из которых была выгравирована сцена из жизни Космы и Дамиана, святых покровителей дома Медичи. Осмотрев весь пояс, я понял, что подарок со смыслом, поскольку, надевая его, я сразу показывал понимающим людям, чей дом представляю. На некоторых переговорах он определённо будет мне полезен.
— Благодарю за дар, я понимаю его смысл, — низко поклонился я всем, — не уроню честь флорентийских банкиров из дома Медичи.
— Мы в этом не сомневаемся, синьор Иньиго, — улыбнулся мне синьор Козимо, — но, прошу к столу.
В отличие от дня моего приезда, за столом сегодня говорили все, и в целом была непринуждённая обстановка, многое мне сказавшая о том, что меня приняли в этом доме. Конечно, я ни Медичи и никогда им не стану, но самое близкое, куда меня могли допустить, сейчас и происходило за этим столом. Наверняка во Флоренции многие бы отдали руку за то, чтобы оказаться на моём месте, а я же хоть и вел себя с благодарностью к их приёму, но при этом с полным пониманием того, что я самостоятельная личность и титульный дворянин. Это было всем видно и Медичи это явно нравилось, что я не раболепствую, ничего у них не прошу, и в то же время приношу пользу тем, кем я есть.
Поэтому ужин прошёл в очень дружеской обстановке, можно даже сказать семейной и мы расстались только через три часа, когда все разошлись по своим делам.
Глава 16
1 июля 1457 A . D ., Таламоне, Сиенская Республика
Путь обратно, Козимо мне посоветовал проделать по морю, сначала добравшись до города Таламоне, а там посетить филиал банка, чтобы управляющий нашёл мне корабль до королевства Арагон. Так я и решил сделать, а всю дорогу до города на побережье Тирренского моря, тренировался рисовать, рисуя углём всё, что только видел. Фра Филиппо оказался прав, хоть и откровенного таланта у меня не было, но практикой я могу многое наработать из того, что было мне доступно от природы.